Сирена и Виктория - [2]

Сирена. Я имею право поужинать с подругой? Мы же подруги теперь!

Виктория. Ты мне так много налила!..

Сирена. Нет, ты скажи мне: мы теперь подруги?

Виктория. Подруги…

Сирена. Ты мне очень нравишься, Виктория.

Виктория. И ты мне нравишься, Сирена.

Сирена. Вика, я очень верный человек. Меня много раз предавали, я – никого. Я очень верный человек, чтоб ты знала.

Виктория. Больше мне, пожалуйста, не наливай.

Сирена. Ну я разве много наливаю? Смотри, я себе налила в два раза больше… Я хочу сказать, Виктория, это хорошо, когда у женщины есть настоящая подруга. Подруга, она всё выслушает. Вот я тебе всё могу про себя рассказать. Но я дальше скажу: когда близкий друг есть у женщины, это тоже хорошо, а два друга – ещё лучше.

Виктория. Как будет по-английски «подруга»? (Длинная пауза.) Боже мой, как не стыдно! Такое распространённое слово!

Сирена. Скажи первую букву.

Виктория. Пожалуйста, «подруга»!

Сирена. Гёрлфренд!

Виктория. Друг?

Сирена. Френд!

Виктория. Молодец!

Сирена. Один френд – хорошо, а два френда – в два раза лучше.

Виктория. Не знаю… Не убеждена. Подруги у меня никогда не было…

Сирена. Подруга у тебя теперь есть! И друг ещё будет. Ещё не вечер!..

Виктория. «Подруга дней моих суровых…»

Сирена. Да ладно! Суровых!.. И не такое наши матери перемогали. Ну, давай выпьем. Давай, давай!..

Выпили.

Ну видишь, как она хорошо пошла. Послушай, а куда это ты так нарядилась?

Виктория. Как?

Сирена. Как на праздник.

Виктория. Ты тоже сегодня прекрасно выглядишь.

Сирена. Я нарядилась, потому что тебя ждала. Потому что гость не дешёвый у нас будет. Гость будет дорогой. А ты-то тоже нарядилась!

Виктория(грустно). Традиция: наступил конец недели. Я так всегда одевалась по пятницам… в преддверии субботы. Меня так приучил муж. Я так любила пятницы за эти вечера!.. Такого рояля у нас не было, но было старенькое мамино пианино… приходили друзья…

Вернулась к роялю. Играет.

Сирена. Опять слёзы?

Виктория. Ничего нет… никаких слёз…

Сирена. Теперь что играешь?

Виктория. Опять Чайковский. Опять «Времена года». «Октябрь».

Сирена. Я тебе сказала, имя мужа своего в моём доме не упоминать! Не надо «Октябрь» играть: на дворе весна.

Виктория. Я имени его не упоминала.

Сирена(подливая в рюмки). Пей.

Виктория. Снова ты мне много налила…

Сирена. У меня рука такая. Ну давай, давай…

Виктория вернулась к столу. Выпили.

Приучил, а сам ушёл к молодой, – видать, необученную нашёл. Учитель!.. Вот она, обратная сторона свободы-то! Все у нас теперь стали смелыми и свободными. Раньше мы твёрдо знали, что номенклатура жён не бросает. Если ты набрела в потёмках на женатую номенклатуру – не трать время, перейди на другую сторону.

Виктория. Во-первых, не он меня бросил, а я от него ушла…

Сирена. И молодец, что ушла. Молодец! Терпеть кобеля в собственном доме! Ничего! У тебя будет возможность вот так одеваться не только по пятницам. Он там скоро не то что локти свои искусает – он колени свои глодать будет, что такую бросил. Молодая-то денежки любит. Как у него денежки кончатся, она ему молочко-то на ночь кипятить перестанет!

Виктория. Сирена, ты знаешь, что я поняла? Любовь проходит. Ведь он меня когда-то любил. И я его когда-то любила…

Сирена. Чтоб при мне этого больше не говорила! Любовь!.. Чтоб не смела больше вслух произносить этого слова! Не заводи меня! Ты хочешь, чтобы я сейчас какую-нибудь вазу разбила?! Знаешь, почему мой муж вдруг года три назад опять объявился? Я стала командиром… стала ворочать миллионами – вот он о любви и вспомнил. Он, скот, как папа Карло, строгал буратин по всей России, в то время когда я вдвоём с матерью, у которой была базедова болезнь, мыкалась по подвалам. Я его так встретила, что он до сих пор по друзьям деньги занимает на врачей! Да они слезинки нашей не стоят! Да разве я могу допустить, чтобы такая изысканная женщина… моя лучшая подруга – вот так вот слёзы лила?! Тоже мне большая потеря – муж! У меня были всю жизнь не мужья, а пьяные придурки и ворьё гундосое – и я не плакала.

Виктория. Нас развела жизнь.

Сирена. Ничего! Ты без него не пропала!

Виктория. Ему не надо было идти во власть. Я знала, чувствовала, что нам придётся дорого заплатить за это. Все в институте меня возненавидели: я стала женой заместителя министра. Я ведь никого локтями не расталкивала, я многим помогала. Он не выдержал, он стал там с ними пить… у него появилась первая интрижка, вторая… Он как будто стал мстить мне… открыто мне изменял… Он мне сказал честно: я тебе не завидую, по-другому не будет… я не жил – прозябал, теперь хочу пожить. Он мне предлагал деньги, чтобы я закрыла на всё глаза. Какой я ужас пережила!.. Тогда я ему сказала: «Лев, я больше не могу, ты теперь не мой муж. Тот человек, которого я любила, умер… Детей у нас нет. Ты мне ничего не должен».

Сирена. И он тебе денег не даёт?

Виктория. Я не возьму деньги. У него молодая жена, они живут в безумной роскоши. Он мне позвонил на мой день рождения, опять предложил деньги. Я ему сказала: «Лев, я взяла учеников, я не бедствую».

Сирена. Не надо, не надо строить из себя старуху Изергиль.

Виктория. Я продаю свои знания удачнее, чем многие мои коллеги, которые изучали редкие языки, например. А Лёве просто повезло, он изучал экономику капитализма. Пришёл капитализм – и его знания понадобились. А я помогала ему с английским. Ему нравилось, как звучат слова: маркет… брокер… риэлтор…