Сионская любовь - [66]
Лишь рассвело, а уж готовые к худшему жители Иерусалима вскарабкались на крыши и крепостные стены, глядят в сторону ненавистного вражьего войска и слышат мертвую тишину и дивятся. И вновь и вновь протирают глаза и не видят ни всадника на коне, ни лучника с колчаном, ни воина с копьем. Пригляделись — бездыханными телами усеяно поле. Возликовали люди, возвысили голос: «Спасены! Бог наш сотворил чудо, как когда-то в Египте! От утеснителей и ненавистников избавил свой народ! Радуйтесь, кто живой, ликуйте, кто может! Избавление пришло в день праздника Пэсах!»
Солнце сияет над городом Давида, и сияют, светятся лица. Счастье переполняет сердца, радость целит души. Народ воспрянул, словно больной поднялся со смертного ложа. Вдруг и голодный сыт, и хромому палка не нужна. Общая радость чудеса вершит. Кто на коне, кто на осле, кто пешком — все спешат в поверженный стан. Всяким добром нагружают подводы, набивают мешки, наполняют корзины. Тем уж не нужно, а этим — сгодится.
Награбивши вдоволь, устремились люди к Храму. И бесконечно благодарили Бога, и киноры и арфы звучали, как всегда, в святой праздник Пэсах. И веселились спасенные, у кого доставало сил для веселья.
Тамар, Тирца, Наама и Пнина поднялись на Храмовую гору. И сказала Тамар: «Бог, чудо творящий! Благодарю Тебя, Ты смилостивился над народом Сиона, вернул ему радость!» И добавили Наама и Пнина: «Бог, всемогущий! И нас, как прочий народ Иудеи, не обо йди милосердием и счастьем!» А Тирца воскликнула: «Бесконечно добр Господь к тем, кто с путей Его не сходит. Немало сынов Сиона погибло, и, с Божьей помощью, новые народятся числом больше прежнего. Верю: нам, женщинам, Бог вернет Амнона!»
Хизкияу собрал у городских ворот уцелевших пленников из земли Египетской и земли Куш, которых привел за собой ашурский царь, и с легким сердцем и пышной речью обратился к ним.
— Спасая от напасти свой народ, Господь снял с вас ярмо ашурское, и вы свободны. Люди поют славу Всевышнему, а голоса земли и Небес стократ громче людского славословия. Нам выпало увидеть сотворение чуда, а слушать о нем будут потомки. Смотрите и дивитесь, вчерашние пленники! Земля Иудеи, что столь мала, усеяна телами великих покорителей мира. Я спрошу царя ашурского: «Зачем ты, владыка народов, покусился на Сион? Страшным ночным разбойником ворвался, а взошло солнце справедливости, и поплатился за неразумную дерзость. Царства Хамат и Арпад захватил, и божества-изваяния не спасли несчастных от меча. Города Каркемиш и Кално покорил, и идолы не выручили гибнущих в огне. Поднял меч на Сион, обитель единого Бога — и не вернулся меч в ножны!» А теперь обращусь к воеводам Санхерива: «Искали добычи в Сионе? Стали добычей гнева Господня! От боев и славы устали, желали покоя? Вечный покой обрели! Вот судьба поднявшихся на народ, Всевышним избранный!» — закончил речь иудейский царь.
— Только Сионский Бог — истинный Бог! Он велик, всесилен и справедлив! — вскричали в ответ освобожденные пленники. — Мир должно добывать победой. Гордись миром и пожинай его плоды, счастливый царь!
По всем царствам земли от края ее и до края разошлась весть о чуде в Сионе. И народы без устали возносили хвалу единому Богу. И чтоб снискать милость в Его глазах, окрестные цари направляли к Хизкияу посланцев с богатыми дарами. А властитель Цура, желая угодить Хизкияу, освободил сионских беженцев. Все, у кого имя иудейское, или, кто умел написать «Бог Якова — мой Бог», все вернулись на родину.
Среди посланцев Цура и Цидона, явившихся в Иерусалим, чтобы выразить преклонение перед Господом, одарив царя Хизкияу, был и Дорам. Тот самый торговец, что когда-то взял под свое покровительство Амнона, отправлявшегося на поиски Хананеля.
Дорам навестил Иядидью и застал дом вельможи погруженным в печаль, и видит, Тамар горюет. Услышал грустный рассказ о бывшем попутчике.
— Ах, только бы вернулся Амнон! — воскликнул Хананель, — здесь дожидаются невеста, его любовь, и завещанное мной богатство, его награда.
— Я бываю во всех окрестных морях, — сказал Дорам, — и вижу, отовсюду плывут в сторону Иудеи корабли, ладьи и лодки папирусные. Это беженцы возвращаются в Сион, и ни бури восточные, ни ураганы южные не смеют им препятствовать. Попутным ветром Господь надувает паруса судов. Вот, я возвращусь в Цур, наберу товаров и отправлюсь на греческие острова. И всех, кого встречу, из торгового и морского люда, стану расспрашивать, не видел ли красивого, чернокудрого, статного юношу по имени Амнон, беженца из Сиона. Он дорог мне, как и вам: чистое сердце, золотая душа, неустрашимый нрав. Доставлю его в Иерусалим, и это будет лучший подарок твоему, Иядидья, дому! — закончил Дорам.
— Ты вознесешься в глазах Господа, если вернешь Амнона из изгнания, как когда-то вернул из Нинвэ, — взволнованно сказала Тамар и утерла слезу. — Безмерная благодарность и бесконечные благословения наши осветят твою жизнь до конца дней!
— Я сил не пожалею, а вы, друзья, молите вашего Бога, чтоб помог преуспеть мне. Надежда велика и основательна, ибо в эти дни благоволит Бог Сиона, идущим путями Его, — сказал Дорам.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Импульсивный роман», в котором развенчивается ложная революционность, представляет собой историю одной семьи от начала прошлого века до наших дней.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.