Сионистское движение в России - [132]

Я буду Вам признателен, если Вы доведете до сведения Сионистской федерации данную декларацию.

Преданный Вам Артур Джеймс Бальфур».

Фраза насчет «прав и статуса евреев в любой другой стране» отражала страх ассимилированных евреев перед своим будущим; как бы им не повредило признание евреев особой нацией.

Если, в конечном счете, мы сравним главный параграф Базельской программы, где речь идет о создании для еврейского народа национального очага в Палестине, с Декларацией Бальфура, то увидим, что текст этого параграфа двадцать лет спустя оказался включенным в декларацию английского правительства. Можно, таким образом, сказать, что, с исторической точки зрения, к Декларации Бальфура вел путь, хоть и не прямой, от Первого сионистского конгресса.

Нет сомнений, что английский термин «Нешенэл хоум» в тексте Декларации тождествен немецкому «Хаймштетте» из Базельской программы. И еще одно можно с уверенностью предполагать: создатели Базельской программы (Герцль и его сподвижники) и вдохновители Декларации Бальфура (Вейцман и его товарищи) имели в виду еврейское государство (так это трактовали и поддерживавшие их видные политики), хотя и не заявляли об этом открыто, руководствуясь политическими расчетами и опасениями, как бы такая формулировка не повредила делу.

Существуют различные мнения о намерениях английского правительства в момент оглашения Декларации. Одни подчеркивают симпатии английских высокопоставленных деятелей к идеям сионизма и традицию поддержки этих идей, сложившуюся еще до политического сионизма и до Первого сионистского конгресса в Базеле.

Памятны имена англичан-христиан Эдуарда Казалетта и Лоуренса Олифанта — «провозвестников Сиона», которые опубликовали план поселения евреев в Палестине (1880, 1879 гг.), писательницы Джордж Элиот, автора романа «Даниэль Диронда» (1876 г.) и других.

Некоторые, напротив, говорят, что не следует приписывать британским политикам никаких сантиментов, что в деле с Декларацией английское правительство руководствовалось лишь трезвым эгоистическим расчетом, как об этом свидетельствовала потом двуличная политика мандатных властей во все годы их правления в Палестине; только из политических соображений наши национальные органы в Стране и сионистское руководство заявляли о будто бы существующих разногласиях между мандатными властями в Иерусалиме и Лондоном…

На деле британские власти в Иерусалиме проводили политику, продиктованную лондонским правительством. Но, так или иначе, историческое значение Декларации Бальфура для возрождения еврейского народа на его исторической родине бесспорно: с ее оглашением еврейский народ впервые в новейшей истории вышел как национальный коллектив на международную арену, и сионизм из внутреннего еврейского дела превратился в фактор международной политики. В этом смысле Декларация явилась важным этапом на пути возникновения Государства Израиль тридцать лет спустя.

18 декабря 1917 года, через девять дней после освобождения Иерусалима от турок английскими войсками, в Лондоне было опубликовано воззвание к еврейскому народу во всем мире за подписями Членова, Соколова и Вейцмана (воззвание написал Членов). Там, в частности, говорилось:

«Декларация вручает еврейскому народу ключ к свободе и счастью. Отныне все зависит от еврейского народа и только от него одного. Декларация — это порог при вратах входа в Эрец-Исраэль. Она несет в себе великое воздаяние еврейскому народу за все невзгоды, пережитые им на протяжении тысячи восьмисот лет… Надо снова приступить к работе, с обновленными силами и при помощи новых средств… Нам нужны новые мысли, новые слова и новые действия».

Воззвание призывает еврейский народ к объединению всех сил во имя своего избавления от жизни в галуте и во имя строительства Страны.

Весть о Декларации Бальфура достигла России уже в первые дни большевистского переворота. Центральный Комитет сионистов России опубликовал пламенное заявление, в котором торжественно сообщал о великом историческом событии и призывал евреев к усиленной сионистской деятельности. Русская общественность также придавала Декларации большое политическое значение, и в русской демократической печати (еще не ликвидированной большевиками) появились благожелательные отклики на это событие.

Декларация вызвала у еврейского населения во всех концах России и на Украине мощный сионистский подъем. Еврейские массы были охвачены радостью и неописуемым энтузиазмом. В Москве и Петрограде состоялись большие митинги и демонстрации, то же самое и в провинциальных городах. На улицы Одессы с флагами и песнями вышло около 150 тысяч человек, и шествия продолжались весь день. Во главе демонстрации шагал М. Усышкин (который в мае еще голосовал за прекращение переговоров с английским правительством из опасения, что они повредят еврейскому ишуву в Стране и сионизму как всемирному движению).

Шествие останавливалось перед консульствами стран Антанты, консулы выходили к участникам и обращались к ним с торжественными приветствиями. То же происходило в Киеве, Екатеринославе, Херсоне, Харькове, в Подолии, в Минской и Витебской губерниях, в городках и местечках. Всюду шли праздничные богослужения в синагогах и проводились массовые митинги.