Синяя звезда Аурин - [38]

Злясь на всех: на себя — за излишнюю стеснительность, и было бы ведь чего стесняться! на гадкого имперца — за отсутствие всякой стеснительности, стянула с себя всё и вбежала в озеро. И только потом решилась найти глазами Ника. Тут меня ждало самой неясное разочарование — он плыл к середине озера, совершенно не оборачиваясь, и не обернулся ни через двадцать секунд, ни через минуту.

Вода была идеальной, и, выкинув из головы совершенно нелогичную досаду на Ника, я тоже поплыла к середине озера, гадая, когда же он, наконец, развернётся или хотя бы оглянется.

Но он, похоже, вознамерился доплыть до противоположного берега, что для меня было слишком далеко и, доплыв до середины, я повернула обратно. Около берега огляделась и, не увидев поблизости имперца, вышла, не спеша оделась, и повернулась к озеру, чтобы посмотреть где там мой спутник.

Ник стоял у берега, примерно по грудь в воде, и выглядел как-то… странно. Ошарашено. Он встретился со мной глазами, моргнул, и немного севшим голосом сказал:

— Я ещё… поплаваю.

И резко развернувшись, опять отправился покорять противоположный берег. А я, глядя, как он плывёт — брассом, подолгу находясь под водой, наконец, поняла, что произошло. Видимо, когда я оглядывалась, Ник был под водой, а вынырнув около берега, как раз застал мой выход из воды. Сначала я смутилась, а потом мне стало смешно. И он ещё меня дразнил? Бедный впечатлительный Ник.

Впрочем, пытаться смутить его я не стала. Что-то мне подсказывало, что дразнить надо в меру. Иначе станет уже опасно. Так что я любовалась верхушками деревьев и небом, а не имперцем, вылезающим из воды.

— Прости, — сказал Ник, устраиваясь рядом и расплетая косу. — Я не специально. И должен тебе сказать, — он сверкнул глазами, вгоняя меня в краску взглядом, и добивая словами, — стесняться тебе совершенно нечего!

Ответить я решила вопросом.

— Кто из твоих родителей вирен?

— Мама, — неохотно, но всё же откликнулся Ник.

— А невеста? — вырвалось у меня, совершенно неожиданно для себя самой.

— Человек, — сказал он, и мне почему-то стало легче. Глупо. Очень-очень глупо.

— А эти… в подземелье храма, вирены? Или полукровки? А жрецы? Они же люди? Откуда у них телепатия? — вопросы из меня посыпались с такой скоростью, что я сама за ними еле успевала.

Ник же хитро прищурился и выдал:

— Сколько вопросов… А что мне за это будет?

Я поморщилась.

— Что за меркантильные капиталистические замашки? Где простая человеческая доброта и любовь к ближнему?

Имперец как-то странно на меня покосился и вздохнул.

— В подземельях — вирены. Жрецы — люди, телепатию им дают вирены — постепенно меняют мозг таким образом, что появляются способности. Я ответил на твои вопросы?

— На эти да, а… — попыталась я начать новый вопрос, но не успела — Ник напал на меня. Обхватил одной рукой за талию, другой за плечи, и аккуратно опрокинув на землю, навис надо мной.

— Тогда, — протянул он, — будем считать, что с добротой мы покончили… и перейдём к любви к ближнему?

— У тебя, — сказала я, ощущая его дыхание на своих губах, — есть невеста. Её и люби.

Бесстыжий имперец при упоминании невесты ничуть не смутился. Даже, кажется, обрадовался.

— Это единственное, что тебя останавливает? — мурлыкнул он.

— Это то, что должно остановить тебя, — мрачно сказала я, почему-то почти ненавидя себя за эти слова.

И Ник действительно остановился. Аккуратно посадил меня обратно. И попросил:

— Останься в Империи, ладно?

— Зачем тебе это? — спросила, выделив интонацией 'тебе'.

— Ты мне нравишься, — вдруг честно сказал он. Хотя, честно ли? И, немного помолчав, добавил. — И я видел, что Конфедерация делает с теми, кто сбежал из нашего плена.

— И что же? — недоверчиво спросила я.

— Присылает нам обратно, — как-то очень серьёзно сказал Ник, и я фыркнула, на секунду раньше, чем он добавил. — По частям.

— Что? — Я вглядывалась в имперца, пытаясь обнаружить что-то, что сказало бы мне, что это неправда. Глупая шутка. Или сплетня-ужастик, которая взялась не пойми откуда, но охотно пересказывается всеми, при том, что очевидцев днём с огнём не сыскать. Искала хоть что-то, усмешку, неуверенность, что-нибудь. И не находя ничего, чувствовала, как всё внутри холодеет.

— Это потому что они знают о наличии телепатии у некоторых… граждан Империи, — сочувственно пояснил Ник. — И исходят из предположения, что любой человек, имевший контакт с любым гражданином Империи перевербован, загипнотизирован и очень опасен. И никаким детекторам лжи в этом случае верить нельзя.

— А это так? — спросила я, не имея в виду, кажется, ничего конкретного. Просто машинально, чтобы что-то спросить. Чтобы заполнить паузу, пока в моей голове никак не хочет укладываться сказанное имперцем до этого.

— Про детекторы — так, а про остальное… — по-разному бывает.

После страшных откровений Ника день как-то сразу перестал быть тёплым. С мокрых волос, хоть я и отжимала их, стекала вода и холодной противной струйкой пробиралась под платье. Я молчала, стараясь унять лёгкую дрожь.

— Прости, — сказал он. Сколько извинений за один день… — отстранённо подумала я. И зачем-то кивнула. Хотя толком не поняла, за что именно на этот раз он просит прощения.