Синяя спальня и другие рассказы - [20]

— Я перееду жить в Килморан.

— Килморан? Так это же просто на другом берегу залива…

Мисс Кэмерон улыбнулась. Никогда раньше Дороти не видела у нее такой улыбки, поэтому она сразу же замолчала.

— Я куплю там дом.

Так она и сделала. Дом на склоне холма, смотрящий на море. Сзади, с севера, он казался неприметным и скучным, с квадратными окошками и дверью, открывавшейся прямо с мостовой. Однако внутри дом был очень красив: настоящий георгианский особняк в миниатюре, с каменным полом в холле и плавно изогнутой лестницей, ведущей на второй этаж. Наверху находилась гостиная с эркером, перед домом был разбит сад, защищенный от морских ветров высокой стеной. В стене открывалась калитка, за которой начиналась каменная лестница, — по ней можно было спуститься на пляж. Летом там бегали ребятишки, поднимая страшный шум, но их веселая перекличка была для мисс Кэмерон сродни грохоту волн, крикам чаек и неумолчному гулу ветра.

В доме надо было много всего отремонтировать, много на что потратиться, однако мисс Кэмерон набралась решимости и взялась ремонтировать и тратить. Вскоре у нее появилось центральное отопление и двойные рамы. Кухню перестроили, установили там сосновые буфеты и шкафчики, на смену старой сантехнике из обколотого белого фаянса пришли новые раковины и ванна нежного салатного оттенка. Был заказан просторный фургон, на котором переехали в Килморан из их старого дома в Эдинбурге дорогие ее сердцу предметы мебели, фарфор, серебро и фамильные картины. Ковры она купила новые, а вместе с ними и занавески, сменила обои на стенах, а наличники на окнах попросила выкрасить белым.

Что касается сада, то у нее его никогда раньше не было, поэтому мисс Кэмерон накупила книг и изучала их по ночам, лежа в кровати. Она посадила эскалонию, и веронику, и тимьян, и лаванду, купила маленькую газонокосилку и сама косила клочковатый неровный газон.

Работая в саду, невозможно было не познакомиться с соседями. Справа жили Митчеллы — пожилая супружеская пара, пенсионеры. Они вежливо побеседовали через забор, а немного позже миссис Митчелл пригласила мисс Кэмерон на ужин и партию в бридж. Постепенно они сдружились, но Митчеллы были очень старомодными и придерживались приличий: они так и не предложили мисс Кэмерон обращаться к ним по имени, а она была слишком застенчива, чтобы проявить инициативу. Размышляя об этом, она поняла, что в последнее время только Дороти называет ее по имени. Очень грустно, когда тебя некому так называть. Это значит, что ты постарела.

Семейство, жившее слева от мисс Кэмерон, оказалось диаметрально противоположным. Собственно, они не жили в доме постоянно, а приезжали на каникулы и на выходные.

— Их фамилия Эшли, — охотно откликнулась миссис Митчелл на один-два вскользь заданных ей за ужином вопроса о запертом доме по другую сторону сада мисс Кэмерон. — Он архитектор, работает в Эдинбурге. Удивительно, что вы, живя там, ничего о нем не слышали. Амброуз Эшли. Женился на девушке значительно младше себя… она, кажется, художница… у них есть дочь. Очень славная девчушка… Положить вам еще овощного пирога? Может быть, салат?

Эшли объявились только на Пасху. Утро пятницы выдалось солнечным и прохладным, и когда мисс Кэмерон вышла в сад, то услышала за забором голоса, а взглянув на дом, заметила, что ставни с окон сняты, а рамы распахнуты настежь. На ветру порхала розовая занавеска. В окне на втором этаже появилась девушка, и на несколько секунд их взгляды встретились, а потом мисс Кэмерон, смутившись, развернулась и поспешила обратно в дом. Будет ужасно неприятно, если они решат, будто она шпионила.

В тот же день, когда мисс Кэмерон занималась прополкой, кто-то позвал ее из-за забора. Это оказалась та самая девушка — она заглядывала к ней в сад. Лицо у девушки было круглое, веснушчатое, глаза темные, карие, а волосы рыжие, очень густые и немного растрепанные.

Мисс Кэмерон поднялась с колен и пошла через лужайку, на ходу стаскивая с рук перчатки.

— Я Фрэнсис Эшли… — Они пожали друг другу руки над забором. Вблизи было видно, что Фрэнсис вовсе не такая молоденькая, как казалось на первый взгляд. Тонкие морщинки разбегались от уголков глаз и губ, да и оттенок волос был, похоже, не совсем природным, однако лицо Фрэнсис светилось располагающей улыбкой и от нее исходили такое жизнелюбие и оптимизм, что застенчивость мисс Кэмерон как рукой сняло и она сразу почувствовала себя легко и свободно.

Своими карими глазами Фрэнсис обводила соседский сад.

— Бог мой, вы здорово тут потрудились! Сад стал такой чистенький и красивый. Какие у вас планы на воскресенье? Я имею в виду Пасху. Мы устраиваем пикник в саду, если, конечно, не будет дождя. Приходите, пожалуйста, если вы не против пикников.

— О, вы очень любезны. — Мисс Кэмерон еще никогда не приглашали на пикник. — Я… я с большим удовольствием приду.

— Примерно в четверть первого. Можете пройти через садовую калитку.

— Буду ждать с нетерпением.

Буквально за пару дней стало ясно, что жизнь в присутствии Эшли сильно отличается от жизни без них. Во-первых, шуму стало гораздо больше — однако шум был приятный. Голоса, смех, музыка, летевшая из распахнутых окон. Мисс Кэмерон, всегда избегавшая хард-рока или как там это называется, узнала концерт Вивальди и очень обрадовалась. Иногда она замечала, что другие члены семьи Эшли потихоньку заглядывают к ней в сад. Отец семейства был высокий, седовласый, очень худой и держался с большим достоинством; а дочь с волосами того же оттенка, что и у матери, в вытертых джинсах казалась ужасно худенькой и длинноногой. Они привезли с собой друзей (мисс Кэмерон гадала, куда их всех расселили), которые после обеда бродили по саду или отправлялись на пляж поиграть в мяч, а рыжеволосые мать и дочка, словно сестры, босоногие бегали по песку.