Синяя птица - [5]

- Давай копнем здесь - сказал я, чтобы отвлечь его от печальных мыслей. Мы еще раньше облюбовали это место. Я протянул руку к лопате, которая стояла прислоненной к обрывистому склону сопки.

Лопата отделилась от земли не сразу. Мне пришлось приложить некоторое усилие, правда, небольшое. Впечатление было такое, точно лопату кто-то обмазал клеем.

- Ты что? - воскликнул Сергей. Видимо, я сильно изменился в лице.

Я взял лопату двумя пальцами за деревянную ручку так, что она свободно повисла металлической частью книзу, осторожно поднес я этот своеобразный отвес к земляной стенке (в том месте, где мы находились, часть сопки у подошвы была словно отрезана ножом). Когда до земли оставалось несколько миллиметров, лопата сделала еле уловимое движение и прилипла железной частью к породе.

- Намагнитилась - воскликнул Сергей.

- Магнитная масса! - объявил я. - Здесь, в этой сопке... магнитная руда.

Сергей вонзил свою лопату в песчаный грунт и стал выбрасывать землю взмах за взмахом.

Но первые же удары в стенку нарушили, очевидно, неустойчивое равновесие земляных масс, и сверху посыпались камни.

- Осторожнее! - крикнул я, оттаскивая Сергея за руку.

И вовремя! Груда земли и камней рухнула вниз, засыпав начатое углубление. Каменная лавина покрыла бы и Сергея, если бы он не отскочил в сторону.

По-видимому, здесь и раньше уже был оползень, остановившийся на полпути, а сейчас песок и камни снова пришли в движение.

Мы подождали, пока все не успокоилось и пыль, повисшую в воздухе, не отнесло в сторону.

Крутая стенка сопки была теперь закрыта обвалом. Казалось, природа не хотела выдавать нам обнаруженное с таким трудом богатство.

Но что может противопоставить природа советскому человеку? Ему не впервые овладевать ее тайнами! Я сидел на корточках и подбирал куски породы, которые Сергей успел выбросить лопатой. Сергей рылся в песке, извлекая все новые и новые образцы руды.

Мы ощупывали и оглядывали каждый подозрительный комок. Здесь не было хрупких черных комьев, типичных для магнитного железняка. Зернистая бронзово-желтая порода, попадавшаяся под руку, напоминала по виду большие куски золота... Все признаки магнитного колчедана!

Магнитный колчедан и была та руда, которую мы искали. Именно в этой железной руде встречаются в виде примесей никель и кобальт, более ценные, чем само железо. Правда, ценность находки еще была не ясна: в колчедане могли оказаться только "следы" никеля, и в таком случае руда была бы лишена промышленного значения. Но, с другой стороны, известно много случаев, когда в магнитном колчедане встречалось в виде "посторонних" примесей столько никеля, сколько его не содержится даже в некоторых никелевых рудах. Окончательный ответ мог дать только химический анализ.

Я поднес лупу к куску колчедана, и мне показалось, что я вижу микроскопические вкрапления посторонних минералов.

- Пошли! - воскликнул я, засовывая валявшиеся на земле куски в мешок. И мы побежали к лагерю.

* * *

В лагере мы застали следующую картину.

Три голубя сидели рядышком на жердочке, привязанные бечевкой за ноги, и поглядывали на Сашу Еременко, который с огромным ножом в руках делал какие-то приготовления.

- Он решил зарезать голубей! - воскликнул Сергей.

- Ни в коем случае, - решительно возразил я. - Во-первых, голуби не наши, мы, следовательно, не имеем права ими распоряжаться. А во-вторых...

Но мне было некогда объяснять, что "во-вторых", и я предоставил это сообразительности Сергея, а сам направился в палатку.

В пробирках у меня были готовые растворы. Анализ не отнял много времени.

- Ура! - закричал я, когда последняя манипуляция подходила к концу.

Снаружи раздавались громкие голоса. Я вышел из палатки. Саша и Сергей стояли около голубей и о чем-то горячо спорили - оба с ножами в руках.

- Из-за чего шум? - сказал я. - Вы сюда посмотрите!

- Никель? - Еременко почти благоговейно уставился на пробирку, на дне которой, как ртуть в термометре, поблескивал металлический осадок.

- Содержание? - Сергей выпустил из рук нож, он воткнулся в землю.

- Шесть и семь десятых!

Сергей свистнул:

- Ого! Вдвое больше, чем во многих никелевых рудах.

- Отлично, - сказал Саша, - вот и голуби пригодились!

Я посмотрел на друзей.

- Голубиная связь, - пояснил Еременко. - Что еще тут непонятного!

Ах, вот в чем дело!

- Что ж, это идея.

Но куда они полетят, эти голуби, если мы их отправим в путь? В свои голубятни? Но мы ведь ничего не знаем о том, где они находятся, кроме разве совхоза "Таежный", откуда к нам прилетел голубь No3.

- Какое это имеет значение! - Саша нетерпеливо пожал плечами, когда я изложил ему свои соображения. - Ты меня просто удивляешь. Где бы ни находились эти голубятни, везде такие же советские люди, как и мы с тобой. Напиши только сверху: "Переслать в Листвянск". Что же, ты думаешь, не перешлют, что ли?

- Хорошо, но что ты делал целое утро? - заинтересовался я.

- Вот это.

Саша показал короткие алюминиевые трубочки. Это были пенальчики, которые он вырезал ножом из корпуса конденсатора, оставшегося от разбитой рации. А шум, оказывается, был поднят Сашей и Сергеем из-за конструкции пенальчиков.