Синяя Птица - [101]

Внезапно взгляд Данте изменился, глаза его затопила блестящая чернота. Я вскинула голову и увидела, что прямо над нами скользит химера, как раз примеривающаяся для того, чтобы наградить нас своим воистину убойным воплем. Аватар круто ушел в сторону, словно проваливаясь в воздушную яму, а я запустила в светлое брюхо нежити приличных размеров боевой пульсар.

Сверху дождем пролилась черная кровь, химера взвыла и начала падать вниз. К сожалению, мечта о том, чтобы все это и закончилось живописным пятном внизу на земле, не сбылась – нежить, так сказать, взяла себя в лапы и спланировала на широких кожистых крыльях, медленно поднимаясь вверх. Данте, видя такое дело, ушел в крутое пике, выставив перед собой сверкающий темный клинок.

– Данте, с ума сошел! Ты что, ее протаранить хочешь?!

К сожалению, мой отчаянный вопль остался без внимания – аватар продолжал идти на снижение навстречу радостно распахнутой пасти, в которой с легкостью поместилась бы лошадь средних размеров.

– Да-а-а-анте-э-э! – взвыла я не хуже нежити, в ужасе закрывая глаза и молясь всем святым сразу, чтобы они оставили меня в живых и желательно не калекой. В любом случае судьба героически погибшей самоубийцы меня не привлекала, но вот айранит, как выяснилось, думал иначе, упорно идя на сближение.

В пиковый момент я почувствовала, как Данте чуть развернулся, пропуская несущуюся со скоростью выпущенного арбалетного болта тварь мимо себя так близко, что я ощутила резкий порыв ветра и противный змеиный запах, а потом раздался легкий толчок, скрежет и яростный вопль раненой химеры! В лицо и на куртку плеснуло что-то горячее и липкое, а потом Данте вышел из пике и стал стремительно набирать высоту, заставив мой желудок приклеиться к позвоночнику. Обтерев лицо рукавом куртки, я открыла глаза и увидела, как смертельно раненная химера камнем летит вниз, на дно ущелья, кувыркаясь в воздушных потоках.

Данте на лету распорол нежити почти все брюхо, и когда я глянула на изгвазданный почти до крестовины меч, то была просто поражена. Интересно, какой силой надо было обладать, чтобы вонзить меч так глубоко, мало того, удержать, при этом действуя одной рукой?! Я с уважением покосилась на аватара – с такими существами лучше не становиться по разные стороны баррикад, сразу ясно, кто одержит верх. Похоже, дальше вооруженного нейтралитета я все-таки не продвинусь. В конце концов, он всего лишь исполнял свой долг защитника Андариона, и не мне судить его и его методы. Как говорится, на войне все средства хороши, а с учетом того, что в стране айранитов назревает гражданская война…

Я огорченно вздохнула, понимая, что на этот раз аватару не грозит никакой опасности с моей стороны – у меня попросту рука не поднимется. Сложно сосчитать, сколько раз Данте спасал мою молодую жизнь, пусть даже и преследуя свои, непонятные до конца цели. Не в моих правилах отвечать на хамство любезностью, на удар бегством, а на помощь – черной неблагодарностью и попыткой убить благодетеля. Я жила и буду жить по принципу «око за око», а в этом случае получается, что я задолжала чернокрылому аватару на год вперед, и это не считая набежавших процентов.

– Ты в порядке? – Голос Данте раздался над самым ухом, заставив меня вздрогнуть и отвлечься от размышлений. Я подняла лицо, кое-где испачканное, как чувствовалось, уже подсыхающей кровью химеры, и внимательно посмотрела в темные с серебряными искрами глаза. Во рту неожиданно пересохло, и я ответила как-то невпопад:

– А у тебя все лицо в крови…

– У тебя тоже, – улыбнулся он. Длинные белоснежные клыки на фоне залитого темной кровью лица производили жутковатое впечатление. Я вздрогнула и поспешно опустила голову, надеясь, что Данте под грязью и кровью химеры не заметит, как побледнело мое лицо. Напрасно.

– Ты побледнела.

– Это от твоих выкрутасов. Не знаю, как ты, но я во время твоих пируэтов чувствовала себя очень и очень неуютно.

– А мне показалось, что в тебе живет жажда полета.

– Тебе и в самом деле показалось, Данте, – тихо ответила я, стараясь не смотреть вниз. – Я все-таки человек, а не…

– Да, ты не айранит, но я уверен, что не ошибся. Тебе понравилось летать.

– Слушай, чего ты от меня хочешь услышать? – моментально окрысилась я. – Что я в восторге от полета? Да, так оно и есть. Но я человек, а рожденный ползать летать не может! Хочешь услышать что-то еще? Если да, то опусти меня на твердую поверхность, и я тебе все выскажу, даже больше того! И не улыбайся так – от твоих клыков у меня мороз по коже!

Да, я стерва, причем, как выяснилось, стерва на редкость язвительная, злопамятная и мстительная. Как там говорится у темных эльфов? «Я не злопамятная, просто я злая, и у меня память хорошая», так, что ли? Тогда это про меня.

Потому что я старалась нарочно ранить, причем ранить посильнее, а в идеале еще и провернуть чем-нибудь поострее. Потому что вернулось чувство, что меня элементарно использовали, а в конце еще и ненавязчиво показали разницу. Его судьба – гордо парить в поднебесье, тогда как моя – восхищенно и несколько завистливо смотреть на него снизу вверх, прекрасно сознавая, что до таких высот мне не подняться никогда.