Синяя луна - [13]

– Ничего, – сворачивая к городу, шептал про себя Баурджин. – Доберусь я до вас, господа чиновные ворюги, ох, доберусь! Давно пора во всех ведомствах провести хар-рошую чистку, да всех воров – к ногтю, к ногтю, к ногтю! На лесоповал! Нет, на лесоповал не выйдет – леса-то поблизости нет… Значит – на песчаный карьер! Или в самую глубокую и вонючую яму, где всем казнокрадам и место.

Распалённый, князь въехал в северные ворота, не обращая никакого внимания на вытянувшую при виде «господина наместника» стражу, на кланявшихся людей, ну чудесную красоту города, вытянутого, в подражанье сунцам, с востока на запад и поделённого главными улицами на четыре основных квартала. Баурджин помнил, как назывались такие кварталы в Ляояне – Красной птицы, Белого тигра, Черепахи и тому подобное. Наверное, и здесь они точно так называются. Вообще же, Ицзин-Ай был городом густонаселённым, богатым и хорошо укреплённым. Высокие крепостные стены протяжённостью около десяти ли, окружали весь город, кроме того, в северной его части имелась крепость, выстроенная на особой террасе и тоже, естественно, окружённая стенами. В крепости и располагался дворец наместника и основные ведомства, а, кроме того, и центральная пагода – большинство жителей Ицзин-Ай были буддистами. Кроме пагод – по-китайски изящных, лёгких, с загнутыми золотистыми крышами, в западной городе ещё имелось два буддистских монастыря, в одном из которых, если верить преданию, лет шестьсот тому назад выступал с проповедями знаменитый монах и путешественник Сюань Цзан. В каком именно их храмов он выступал, в те давние времена точно зафиксировано не было, а потому оба настоятеля наперебой утверждали – что именно у них.

В принципе, вопросы религии наместника пока интересовали мало – не до того было. Тут бы с городским хозяйством разобраться, где вор на воре сидит, и сам чёрт ногу сломит. Проехав в центральные ворота крепости, погруженный в свои мысли нойон рассеянно кивнул часовым и, спешившись, поднялся во дворец по высокому резному крыльцу с лаковыми перилами и балюстрадой из точёного дерева. Дворец был сложен надёжно, и внешние его ворота – дубовые, обитые сталью – могли бы запросто выдержать удар любого тарана. Подобные же двери имелись и в дворцовых покоях, и лишь только некоторые были устроены на китайский манер – раздвижные, обтянутые промасленной толстой бумагой с красивыми иероглифическими надписями – пожеланиями удачи и счастья. Баурджин когда-то и сам баловался каллиграфией, а потому давно уже оценил и красоту рисунка, и изящество стиля.

Сбросив на руки слуг соболью накидку, Баурджин случайно задел рукой серебряный колокольчик. И сей же миг, радостно гомоня, в покои вбежал и девушки! Штук десять, а то и больше, и – одна другой краше! Все в одинаковых шальварах из тонкого зелёного шёлка, в алых атласных жилеточках, оставляющих обнажёнными пупки. Китаянки… нет, есть и тангутки – лучистоглазые, улыбчивые. Впрочем, они все здесь улыбчивые, только вот явно не к месту явились.

Подавив усмешку, Баурджин бросил строгий взгляд на управителя дворца Чу Яня – высокого сутулого старика, седовласого, с длинной узкой бородкой:

– Это что ещё за детский сад?

– Твои наложницы, господин! – с достоинством поклонился мажордом.

– Ага, наложницы, вот как? – наместник саркастически хмыкнул. – А я что, их звал?

– Звали, господин. Вы случайно задели колокольчик, вот они и пришли.

– Пришли… Лучше бы явился кто другой! Архитектор или дорожный мастер. А эти девочки… Что, они разбираются в строительстве и ремонте дорог?

Чу Янь снова поклонился:

– Не думаю, мой господин.

Баурджин недовольно поморщился:

– И вообще, откуда они здесь взялись? Остались от прежнего хозяина, ставленника Цзунь Сяна? Нет, конечно, Цзунь Сян в настоящий момент – наш союзник, но это ещё не повод для того, чтобы пользоваться наложницами его людей! Кстати, не думаю, чтоб он был доволен моим появлениям здесь. Ну, что стоите?

Князь обвёл застывших в страхе девчонок долгим насмешливым взглядом:

– Пошли прочь, некогда сейчас с вами.

Молча поклонившись, наложницы попятились к выходу…

А вот та – ничего, – машинально отметил нойон. И – та. И вон та, крайняя. Волосы какие пушистые, довольно миленькая, да, пожалуй, да… Впрочем, сейчас и впрямь пока не до них.

– Прочь, прочь!

Мажордом как-то странно посмотрел на князя и быстро подавил улыбку.

– Вот что, Чу Янь, – обернулся наместник. – Пригласите на завтра какого-нибудь знающего архитектора и строителя дорог. Найдутся такие в городе?

Мажордом поклонился:

– О, да, господин. Прикажете накрывать стол к обеду?

– Прикажу подать обед сюда, – хохотнул Баурджин. – И без всяких церемоний. Заодно просмотрю бумаги – вон их на столе, целый ворох!

– Все как вы и просили, господин наместник, – Чу Янь почтительно улыбнулся. – Финансовые отчёты о доходах и расходах городской казны за последние три месяца, схема городской канализации и водопровода, а так же месторасположение фонтанов и колодцев, государственный помечены красной тушью, принадлежащие частным лицам – синей. Так же – вот, сверху – проекты ваших распоряжений относительно приговорённых к смерти преступников.