Синто - [86]
Среди них были и основатели новых буддийских школ периода Хэйан — Тэндай и Сингон. Основателя японской школы Тэндай, которая почитала главным текстом знаменитую Лотосовую Сутру (санскр. Саддхармапундарика), где говорится о возможности всех существ стать буддами, звали Сайтё. Его младший современник Кукай стал первым патриархом школы Сингон, которая исходя из учения, изложенного в Сутре Великого Солнца (санскр. Махавайрочана-сутра, яп. Сутра Дайнитикё), утверждала возможность стать буддой в «этом теле», то есть при жизни. Объединяющим эти две школы общим принципом был тайный, эзотерический буддизм (яп. миккё:), ставший очень популярным в Японии. Именно на основе этого эзотерического буддизма возник новый тип отношений между ками и буддами, чему, несомненно, способствовало и само перемещение буддийских центров, прежде всего главных монастырей новых школ Тэндай и Сингон, в горы.
И именно само проникновение буддизма в святые для синто места — горы стало одним из толчков к более цельному и обоснованному осмыслению взаимоотношений ками и будд на основе принципов эзотерического буддизма, в котором любой предмет, явление или существо кроме своей явной формы имеет скрытую, истинную природу.
Подобному переосмыслению в немалой степени способствовало и то, что японская культура к тому времени уже в достаточной мере освоила заимствованное с материка, чтобы оправиться от состояния первоначального шока и чувства неполноценности. Вместе с ростом чувства уверенности и национального самосознания повышался и статус всего собственно японского, «родного», включая и ками. В новую эпоху ками считались уже не просто грешниками, нуждающимися в спасении, или защитниками пришлых святых, но самим воплощением будд и бодхисаттв на японской земле, принявших облик ками, ибо так их было легче воспринять местному населению. Теперь же необходимость в такой «маскировке» отпала, народ созрел к тому, чтобы ему была явлена истина: все японские ками — это на самом деле будды. И мостик к такому новому пониманию взаимоотношений ками и будд также связан с легендой о построении Великого Восточного Храма — Тодайдзи. Император Сёму, испытывая трудности в завершении предпринятого им строительства грандиозной статуи будды Вайрочана и храма Тодайдзи, обратился за помощью и к самой Аматэрасу, направив в Исэ пользующегося популярностью в народе монаха и чудотворца Гёки (668–749), прозванного за свои благодеяния бодхисаттвой. Ответ Аматэрасу был более чем благоприятен. Богиня заявила, что она есть на самом деле будда Вайрочана (sic!), и поэтому излишне говорить, что она всячески поддерживает это начинание. Скорее всего, эта легенда гораздо более позднего происхождения, так как первое упоминание о ней приводится в источнике второй половины XIII в., когда новые представления о взаимоотношениях ками и будд уже устоялись. Тем не менее само ее появление свидетельствует о радикальных переменах во взаимоотношениях местной и пришлой религиозных традиций.
Теоретическое обоснование представления об этой «одинаковости» ками и будд было впервые предложено монахами школы Тэндай. Оно основывается все на том же эзотерическом принципе, что все явленное имеет еще и тайный истинный смысл. Кукай, основатель школы Сингон, писал об этом так:
Значения явного и тайного многообразны и многочисленны. Когда переходишь от поверхностного к глубокому, глубокое — тайно, а поверхностное — явно. Поэтому не-буддийские учения тоже можно назвать хранилищами тайн.
Последняя фраза — квинтэссенция эзотерического подхода, примененного по отношению к синто. То, что на поверхности воспринимается как ками (явное), в глубине своей суть будды и бодхисаттвы (тайное). Эта идея с определенными видоизменениями стала краеугольным камнем практически всех синто-буддийских учений, возникавших впоследствии. Ее устоявшаяся, выработанная в школе Тэндай традиционная формулировка, вынесенная в заголовок этого раздела, переводится как «исконная сущность — проявленные следы». Эти слова мы находим в Лотосовой Сутре в главе «О времени жизни Будды», в которой слушателям открывается истина о том, что исторический будда Шакьямуни, которого мы знаем как основателя буддизма, на самом деле просто «проявленный след», то есть воплощение некоего предвечного будды, чье существование безначально и бесконечно. Он-то и является «исконной сущностью», истинно существующим. Эта идея, как мы знаем, была впоследствии детализирована в Сутре Цветочного Убранства школы Кэгон, с которой мы уже вкратце познакомились, а потом подхвачена и в Сутре Великого Солнца, являющейся главным текстом школы Сингон. Но пальма первенства в приложении этой идеи к взаимоотношениям будд и ками принадлежит Тэндай. В 859 г. монах Эрё, подавший прошение об официальном утверждении его монашеского сана, впервые применяет слово «проявленный след» по отношению к божеству храма Касуга, что в Нара. К концу периода Хэйан почти всем главным
