Синто - [84]

Поэтому неудивительно, что первым ками на японской земле, выступившим в такой роли, был воинственный Хатиман, о котором мы уже рассказывали. Именно к нему обратился император Сёму (724–749), задумавший в 743 г. строительство грандиозного буддийского храма Тодайдзи (он до сих пор остается самым большим деревянным сооружением в мире, его размеры 50 на 57 метров, высота 49 метров) и не менее грандиозной статуи высотою 16 метров космического будды Вайрочана (Сияющий, Солнечный, яп. Бирусяна), почитаемого школою Кэгон.

Что же подвигло императора на такое грандиозное строительство, для завершения которого он обещал «горы срыть»? Можно предположить, что решение было прежде всего идеологически мотивированным. Право императора на власть традиционно обосновывалось тем, что он является потомком Аматэрасу, но ведь и другие знатные роды вели свое происхождение от богов. Конечно, говорить о том, что император был первым среди равных, было бы преувеличением, но, очевидно, «синтоистское» обоснование его права на власть не было абсолютно непререкаемым, особенно в условиях, когда другие древние роды сохраняли влияние и силу. Император нуждался в новом обосновании своего права властвовать, которое не могло бы быть оспорено никем. Ведь именно после очередного заговора знати принимается решение о строительстве Тодайдзи.

Конечно, «высокоразвитый» буддизм в сравнении с «примитивным» синто имел и другие привлекательные стороны, истинные или мнимые, о которых мы говорили выше. Прежде всего — как носитель более высокой культуры и более эффективное магическое средство. Сюда же можно отнести и соображения идеологического порядка. Недаром из многочисленных будд император выбирает будду Вайрочана, прославляемого в главном тексте школы Кэгон — знаменитой Сутре Цветочного Убранства. В этом тексте раскрывается высшая истина: оказывается, все остальные будды, включая и «исторического» будду Сиддхартха Гаутама, которого мы почитаем как основоположника буддизма, есть не более чем воплощения, эманации предвечного космического будды Вайрочана. Его тело тождественно Вселенной, и потому «отдельность» других будд, как, впрочем, и всего сущего, иллюзорна, ибо объединена в высшей реальности этого космического будды. Отсюда сделать практические выводы, удобные для центральной власти, несложно. Достаточно уподобить императора этому будде, чтобы получить хорошо аргументированное обоснование непререкаемости императорской власти, «оправданности» централизованного государства, а также необходимости подавления сепаратизма или любых иных посягательств на устои.

Сёму в указе по поводу строительства Тодайдзи заявляет:

…и услышали, что среди учений разных

слово Будды все прочие превосходит

для защиты государства нашего.

Перевод Л.М.Ермаковой

Но при этом государь вовсе не отрекался от прежних богов. Более того, он обращается к ним с просьбой содействовать этому начинанию:

И вот, желая… воздвигнуть статую Будды,

Вознесли мы моления

богам (ками. — А. Н.), на Небе пребывающим, на Земле пребывающим,

и почести воздали душам государей разных времен…

Перевод Л.М. Ермаковой

Однако, несмотря на то что боги «согласились», грандиозное строительство потребовало таких усилий и расходов, что, казалось, никогда завершено не будет. Тут император обращает свои взоры к конкретному ками — Хатиману, который, как следует из текста указа о пожаловании его рангом, не просто согласился, а активно содействовал этому строительству:

В минувшем году дракона возносил государь моления будде Русана (Вайрочана. — А. Н.),

пребывая в храме Тисикидзи в земле Кафути, уезде Оогата, и помыслил так:

«И мы [статую] построим», — но никак то ему не удавалось.

И вот великий бог Хирохата-но Яхата (Хатиман. — А.Н.),

пребывающий в уезде Уса страны Бидзэн, так поведать соизволил:

«Я, божество, приведу с собой богов небесных, богов земных,

и непременно построю…» —

так он поведал и построил.

И государь радовался и благоговел.

И теперь должно государю, в трепете пребывая,

[богу] пожаловать…

Перевод Л.М. Ермаковой

В той же хронике «Сёку Нихонги» («Продолжение Нихонги»), где помещены приведенные выше указы, в записи, относящейся к 750 г., говорится, что Хатиман сам выразил желание явиться в столицу, и когда туда прибыла главная жрица его святилища, которая, кстати, приняла монашеский постриг по буддийскому обряду, в честь этого события была устроена грандиозная служба. Впоследствии Хатиман был удостоен титула «Великий бодхисаттва» (первая запись об этом относится к 809 г.).

Помимо истории о «помощи» Хатимана сохранились и другие «свидетельства» о содействии синтоистских божеств в строительстве этого огромного буддийского храма.

В сборнике средневековых легенд «Кондзяку моногатари» говорится, что когда при строительстве Тодайдзи не хватало золота, божество горы Канэ-но такэ указало на его месторождение. А в хронике «Сёку Нихонги» имеется запись, свидетельствующая, что после обнаружения месторождения золота, необходимого для украшения статуи Вайрочаны, приношения делались синтоистским святилищам. Ревностный буддист император Сёму откликнулся на это событие такими словами: