Синто - [50]
Как же стали поступать с «телами ками» при сооружении постоянных домов бога? Если таковым являлся столб, то его часто укорачивали и загоняли под пол, как в случае Исэ, или оставляли в качестве центрального опорного столба постройки (до сих пор центральный столб в традиционных крестьянских домах почитают как божество-хранителя очага). Ну а если «телом бога» являлась скала или целая гора? В этом случае все оставляли по-прежнему, возводя перед «телом бога» лишь помещение для отправления обрядов и молитв. Кроме уже упоминавшегося святилища Омива, примером такого ныне необычного места почитания ками может служить и святилище Канасана, где «телом бога» почитается гора Мимуро-га такэ.
С появлением храмовых построек изменилось и значение слова сакаки ("священное дерево"). Так стали называть вечнозеленые деревья в храмовой роще. Ветви этих деревьев используются для украшения святилища, символического подношения богам и в обряде очищения хараэ в качестве своеобразной божественной метлы.
Однако старое значение и до сих пор не забыто: ветви сакаки используют в качестве временного «тела бога» при проведении синтоистских обрядов на выезде, например в обряде замирения ками земли перед началом строительства. Посредине огороженной веревкой симэнава площадки в небольшой земляной холм втыкается ветка сакаки, куда и должен снизойти ублажаемый местный ками.
В Центральной Японии в качестве священного дерева — сакаки чаще всего используются ветви вечно-зеленых невысоких круглолистных деревьев определенного вида — клейеры японской. Там же, где оно не растет — на крайнем юге или севере Японских островов, — вместо него используются и другие вечнозеленые, например сосна или лиственница.
С приходом на японскую землю буддизма наличие строения в священном месте становится скорее правилом, нежели исключением, как это было в древности. Меняется и сам стиль построек, вобравший в себя многие элементы буддийской храмовой архитектуры в ее китайской разновидности.
Японский ученый Окада Сэйси отмечает, что постоянные сооружения на территории синтоистских святилищ стали возводиться достаточно поздно. Считается, что первые постройки даже в древнейшем святилище в Исэ появились лишь в VII в., а сооружения в посвященном Оокунинуси святилище в Идзумо были построены лишь в XIV в. стараниями первого из сёгунов рода Асикага по имени Такаудзи (1305–1358), который таким символическим образом отпраздновал свою победу над войсками государя Годайго. Постройкой храмов в Идзумо он возвеличил Оокунинуси, главного «божественного» соперника прародительницы императорского рода Аматэрасу в борьбе за власть над всей Японией.
С появлением постоянных сооружений меняются и предметы, используемые в качестве «тел бога». Среди них все больше становится искусственных объектов, сделанных руками человека или подвергшихся значительной обработке. По мере укрепления власти царского рода, а с ним авторитета и влияния его прародительницы Аматэрасу все чаще в качестве «божественного тела» используется зеркало. Помните, согласно мифам, Аматэрасу вручила зеркало своему внуку Ниниги-но микото, когда он отправлялся на землю, с наставлением почитать его «как дух» богини[36].
Вместе с широким распространением культа Аматэрасу (это случилось лишь относительно недавно — начиная с XVII в., когда паломничество в ее святилище в Исэ стало доступно и простому народу, а идея возвращения власти императору начала ощутимо витать в воздухе) зеркало стало использоваться и в тех синтоистских святилищах, где уже было свое «божественное тело», но не в качестве «места снисхождения ками», а как внешний, видимый символ священности, устанавливаемый, как правило, перед помещением, где хранится настоящее «тело». С конца же XIX в., когда императорское правление было восстановлено, а синто с центральным культом Аматэрасу провозглашено «путем всего японского народа», зеркало становится универсальным знаком синто наподобие христианского креста. Вместе с ним становятся особо почитаемыми и два других символа императорского рода — меч и яшмовые бусины (магатама). Кстати, именно обладание этими тремя наиболее почитаемыми «телами ками», куда снисходит божество, и придавало первоначально императорскому роду его особый сакральный авторитет. Их же и подносили государю вместе со священным деревом сакаки в качестве даров. Описание подобной церемонии мы находим в хронике «Нихонги» в разделе, посвященном правлению государя Тюай (192–200). Позволю себе привести здесь длинную цитату, которая поможет нам лучше понять ритуальное предназначение этих предметов:
