Синтез - [13]
Максим попытался улыбнуться и выдавил из себя:
– «Умирать имеет смысл только за свободу, ибо лишь тогда человек уверен, что он умирает не целиком».
– Вот любишь ты пафосные афоризмы. Но, ты же ведь не сможешь мне объяснить, что такое свобода?
– Я бы… это… Думаю, не смогу. Путь к свободе…
– Путь к свободе, – перебил Брат, – это, как не крути, выход из-под контроля, это нарушение существующих порядков, устоев, законов. Это бунт. Судьба участников данного мероприятия, насколько ты понимаешь, в большинстве своём очевидна, и не важно, с какой стороны они сами. Ты можешь, конечно, мне возразить, мол, есть свобода духа, совести, просто, свобода и… Свобода. Внутреннее ощущение. Нет, не бывает так. В каком мире мы живём? Этот мир просто не позволит тебе ощутить себя таковым. А рискнёшь не спрашивать позволения, ощущения не оправдают твоих ожиданий. Ну, ладно, что я обо всём мире-то? Ты забыл, откуда ты родом? Рождённый ползать – будет ползать. И будет ползать по установленным правилам, правилам того, кто ползает чуть выше всех, того, кто может видеть всех остальных. И не дай Бог, кто-то свернёт в сторону и отползёт на недопустимую установленным порядком дистанцию. А что уж говорить о том, кто вздумает ещё и приподняться?.. Знаешь, я даже о свободе-то не говорю, о свободе политической, к примеру, об этом, вообще, речи нет. Ну, ты смотри, просто, освежи в памяти. – Брат опять взмахнул руками, и перед Максимом предстала карта России, живая карта. Шумели волны двух океанов, омывающих землю с востока и севера, выли ветра в степях, да в горах, шелестела листва необъятной тайги. Максим летел над землей. – Захватывает? – Брат опустил его на землю. – Я говорил лишь о смене указанного курса, о попытке нарушить установленный порядок, и, кстати, как логическое следствие, установление своего порядка. Родина! С помощью этого красивого действа, борьбы за свободу, одна власть сменяется властью другой. Диктатура, посредством воли, якобы воли, просто меняет цвет. Диктатура воли. Жизнь прекрасна, Родина моя!
В один миг вокруг стало светло. Взору Максима представилась Красная площадь до отказа забитая людьми. Какой-то разноцветный и в тоже время грязный людской муравейник, разделённый на группы, заполнил пространство. Отовсюду доносились крики, стоны и женский плач, что-то стучало, скрипело, лязгало железо, под ногами, снующих во все стороны людей, хлюпала грязь, в воздухе стоял какой-то отвратительный запах. Кто-то толкнул Максима сзади, и тут он обнаружил, что его окружают мужики, одетые в белые рубахи, их ноги были забиты в колодки, руки связаны. Связанными руками они кое-как удерживали зажжённые свечи. Большинство из них молилось, воздев взор к небу, кто-то отрешённым взглядом окидывал площадь, кто-то закрыл глаза и был уже далеко от всей этой суеты. Какая-то бабуля, пробравшись через толпу, подошла к Максиму и вложила ему в руки свечу со словами: «Возьми сынок, да простит тебя господь», перекрестила его и, причитая, удалилась. Несколько секунд Максим удручённо смотрел на свечу, после чего его вдруг словно озарило, он остро ощутил ужас и, яростно работая локтями, начал пробиваться к выходу с эшафота. «Ай да Суриков, ай да сукин сын, меня ты не рисовал!» Стрельцы не обращали на него никакого внимания. К шуму, несущемуся со всех сторон, прибавился шум и звон в голове. Выбравшись, Максим хотел было побежать, но встал как вкопанный, по щиколотку увязнув в грязи. Перед ним верхом на коне восседал сам Петр. Их взгляды встретились. Максима пробрал ледяной холод, он стоял как под гипнозом, не смея пошевелиться. Тут что-то коснулось его ноги. Пересилив себя, он опустил взгляд, чтобы узнать, что это, и замер в ужасе. Снизу на него смотрели глаза, полные отчаяния, страха и боли. У его ног в луже крови, смешанной с грязью, лежала только что отсечённая голова. Тут Максим отчётливо услышал приближающиеся к нему шаги, эти шаги чем-то сильно выделялись из общего топота, доносившегося отовсюду, что заставило его оторвать взгляд от кошмарной картины и посмотреть перед собой. Подняв голову, он увидел, что к нему медленно приближается человек в чёрном плаще, с капюшоном, за которым невозможно было разглядеть лицо. В руках он держал топор, с которого стекала кровь. Максим перевел взгляд на Петра, продолжавшего также невозмутимо и строго на него смотреть, и попятился назад. Пройдя несколько шагов, он обо что-то споткнулся и упал навзничь.
Над головой ярко светило солнце, на бирюзовом небе не было видно ни одного облачка. Тёплый воздух приятно окутал всё тело Максима. Он лежал на спине, вспоминая Андрея Болконского, смотрящего в небо Аустерлица. «Да, не зря я о нём давеча упоминал». Он лежал на чём-то твёрдом, пыльном и тёплом. «Во всяком случае, не плаха, – думал он, вместе с этим всё же осознавая, что ещё секунду назад он был на Красной площади. – Честно скажу, сам себе скажу, совсем не хочу сразу же узнать, где я оказался. Климат, вижу, не плохой, и в голове почти не шумит. – В голове действительно, лишь очень слабо звенели колокольчики. Максим закрыл глаза. – ладно, досчитаю до десяти, нет, до пятидесяти и встану, раз, два…» Вдруг он почувствовал, что на него пала тень, он открыл глаза и увидел над собой бородатое лицо с грустными глазами, это был швейцар из «Англетера».
Кто такая Мария? Шпионка мирового уровня или собирательница человеческих душ? Хранительница тьмы или Властительница света? Ведьма она или Фея? Как эта женщина могла быть запечатлена на фото из архивов столетней давности? Какое отношение она имеет к событиям, происходившим в средневековой Германии? И как она способна в считанные часы влиться в операцию российских спецслужб, разработанную на международном уровне, да еще навязывать свой план действий? Способно ли сердце полюбившего её мужчины разгадать эту тайну? И какую цену придется заплатить им обоим за любовь?
Когда живешь в мире, где правят колдуны, а тебе, высшей ведьме, рожденной править и обладающей безграничной силой, нужно еще пройти испытание, чтобы эту самую силу получить, будешь, несомненно… не розовой и пушистой. Но ты особенная! А испытание лишь формальность. Но не спеши потирать руки и разучивать танец победы: главная цель испытания — сердце колдуна. И цена успеха может быть выше, чем кажется!
Любой Библиотекарь скажет: правда удивительнее любого вымысла. Выполняя поручения Библиотеки, загадочной организации, разыскивающей редкие книги, Ирэн путешествует по всему миру, вернее… мирам. Отправившись в альтернативный Лондон, Ирэн с помощником обнаруживают, что книга, которая им нужна, пропала, и охотятся за ней не только они. Паутина смертельно опасных интриг, непредсказуемое действие магии, сверхъестественные существа, тайные общества – вот с чем придется столкнуться Ирэн, надеявшейся, что уж с этим-то заданием она разделается в два счета.
Приключения случаются и это не случайно… А еще, эта книга написана давно, поэтому пришлось немного ее "осовременить", но, не смотря на обложку в серых тонах, в ней по-прежнему нет и намека на оттенки всяческих цветов, морей крови и других штучек.
Перед вами знаменитый сериал, посвященный приключениям Найланда Смита — британского детектива, вступившего в смертельную схватку против злобного гения — доктора Фу Манчи. В книгу вошли произведения: «Зловещий доктор Фу Манчи», «Возвращение доктора Фу Манчи».
Мы знали, что умершие души умны. Мы знали, что их советы важны. Мы помнили об этом и сейчас. Но поступили иначе…. Теперь поздно пытаться что-то изменить. Теперь лорды вновь на свободе. Вот только сейчас их силы еще больше, а планы — ужасней. Новый год и новые Игры Сил. И мне придется научиться выживать в этом мире дворцовых интриг, среди предателей и тайных союзников. Мне придется победить, чтобы спасти империю. Вот только как еще и сохранить друзей, родных и любовь, когда вокруг — один хаос?..
Его зовут Тэас Мойро, за ним охотится вся сыскная служба империи, и этой ночью он непременно должен станцевать со своим врагом. Сыщики выявляют его среди гостей и терпеливо ожидают окончания танца. Они намереваются его убить. Он слишком опасен. Тэасу удается сбежать и скрыться в здании старинного театра. Казалось бы, опасность миновала, и он может позволить себе хоть немного перевести дух, но нет. Едва Мойро укрывается в здании, как прямо с потолка его осыпает листами. Это чей-то труд, целая книга, которую автор просто переместил… во времени.