Синтаксис любви - [170]
Есть серьезные основания подозревать, что описанное выше происходило в семье Достоевских. Все трое (он-она-сын) были «Пушкины», поэтому история отношений в этом треугольнике могла бы подтвердить, опровергнуть или дополнить сказанное выше о «мещанской филии». Но в том-то и состоит специфика психики 3-й Воли, что она скрытна, поэтому после смерти Достоевского Анна Григорьевна подвергла тотальной чистке все, указывающее на облачность отношений в семье, а сын, по воспоминаниям Паустовского, просто замкнул уста и до конца дней просто отказывался говорить о родителях.
Свои трудности в «филии» возникают и при тождестве 1-ых Воль. Чтобы хоть отчасти представить себе специфику отношений между «царями», приведу пример не брачный, а политический. Судьбе было угодно, что в одно время и в одной точке сошлись две 1-ых Воли, два «Сократа» — Максимилиан Робеспьер и Жозеф Фуше. И история их отношений в контексте «филии» выглядит очень поучительно.
Рассказывают, что во время жизни обоих в провинции, в Аррасе, Максимилиана с Жозефом было не разлить водой. Робеспьер даже чуть не выдал замуж за Фуше свою сестру. Таким сообщениям безусловно веришь. В провинции власть обоим не светила, трон, рассчитанный на одного, не маячил даже в самой отдаленной перспективе, а значит и делить было нечего, предмет соперничества отсутствовал. При первой же встрече, посмотревшись друг в друга, как в зеркало, Робеспьер с Фуше обнаружили свою психологическую однояйцовость и, обрадованные этим обстоятельством, уже не разлучались. Они находили в обществе друг друга не только комфорт, приятность, но и значительную пользу, так как при любви-«филии», как мы помним, кроме всего прочего, происходит обмен, добытым по отдельности опытом, и по окончании такого обмена возникает тождество особого порядка. Где тождественны не только психики, но и багажи.
Первым в Париж уехал Робеспьер, и практически только это обстоятельство обусловило его лидерство в карьерном марафоне, начавшемся для Фуше с некоторым опозданием. Лишь случай, фора во времени предопределила то, что Робеспьер первым достиг вершины власти, так как при ином раскладе шансы его, как у однояйцового близнеца, уменьшились бы наполовину. Та же фора во времени и психическое тождество делали Робеспьера самым сильным из врагов Фуше, потому что первый слишком хорошо знал, что хотел последний и на что был способен.
Когда под Робеспьером закачалось кресло, он сразу понял ктоявляется душой заговора: он — отражение в воде — близнец. За две недели до гибели Робеспьер произносит против Фуше громовую речь, за день до переворота повторяет ее. По тогдашним меркам подобные речи равносильны смертному приговору. Но, к недоумению современников и историков, Робеспьер медлит, медлит, медлит… И не из гуманных соображений. К тому времени он уже так наломал руку, что казнь человека значила для диктатора не больше казни таракана. На свете было только одно существо, на которое не поднималась рука — Фуше. Мистическая слабость овладевала Максимилианом, когда он думал о Жозефе. Друзей он губил без колебаний, но убийство близнеца — это особый, требующий нечеловеческих усилий акт, почти самоубийство. Как на грех, в те же дни у Фуше умирает маленький ребенок, ИХ ребенок…
Диктатор окончательно падает духом, заговор созревает и Робеспьер гибнет. Вместе с тем гибель его не возводит Фуше на вершину власти, но усаживает в очень важное кресло шефа тайной полиции. И формально он пребывает в этом качестве до конца карьеры. Но… Сложно складываются отношения в треугольнике: Наполеон — Фуше — Талейран («Аристипп )
Фуше равен Наполеону силой духа, но умнее императора, Талейрану он равен умом, но много самоуверенней. Борьбе внутри этого треугольника и посвящены силы Фуше до первого отречения Наполеона.
С возвращением Наполеона во Францию для Фуше начинается новый и самый важный период жизни. Власть, брошенная Бурбонами и еще не поднятая Наполеоном, оказывается в руках Фуше. Историки, кажется, даже не спорят, когда ставится вопрос о хозяине Франции на протяжении знаменитых «ста дней». Особенно в период, когда покинув Париж, Наполеон направил свои стопы к Ватерлоо. В стране безраздельно хозяйничал Фуше.
Дальнейшее — неинтересно. Фуше достиг больше того, чего поначалу чаяла душа, больше простого верховенства во Франции, — предмета вожделений всех французских 1-ых Воль. Он вернул симметрию, нарушенную некогда головокружительной карьерой Максимилана. После «ста дней» Жозеф опять, как в зеркало, мог смотреть в могилу брата. Как в юности, в Аррасе они снова были сиамскими близнецами — «Сократами».
Говоря о «филии», нельзя обойти вниманием такой вариант отношений, который лучше всего назвать «псевдофилией». Прозвучит парадоксально, но существует система отношений, внешне выглядящая как «филия» (любовь по принципу тождества), но на самом деле являющаяся «эросом» (любовью по принципу противоположности). Существо «псевдофилии» составляют перекрестья с Первой функции на Вторую и Третьей функции на Четвертую. В виде схемы “псевдофилию” можно изобразить следующим образом:
