Синтаксис личности. Пособие по типологии Афанасьева - [58]
Стр. 114: А где же документально подтвержденные, бесспорные факты о литературной деятельности Шекспира (то есть Уильяма Шакспера из Стратфорда), о его связях с другими писателями, поэтами, драматургами, издателями?.. Ответ прозвучит малоутешительно: таких бесспорных документальных – и литературных – свидетельств нет и никогда не было.
Стр. 139: «Остроумный дух Овидия живет в сладкозвучном и медоточивом Шекспире, о чем свидетельствуют его „Венера и Адонис“, его „Лукреция“, его сладостные сонеты, распространенные среди его близких друзей…» (Фрэнсис Мерез, 1598).
Стр. 276: «Мало кто из университетских перьев умеет писать хорошие пьесы… Наш друг… Шекспир всех их побивает, и Бена Джонсона впридачу» (из пьесы, написанной «в 1598 году кем-то из кембриджских студентов или… выпускников прежних лет», стр. 268).
___________________________________________________________________
Трудно даже поверить, что такое возможно – как будто автор сам не помнит, что он писал на соседних страницах!
Еще пример. Все шесть сохранившихся подписей Шекспира, пишет Гилилов, выглядят очень коряво, – разве мог человек, написавший столько книг, писать так плохо?
Но ведь сам же он и указывает (с. 123), что все сохранившиеся подписи относятся к 1612—1616 годам, то есть к последним годам жизни Шекспира! А на стр. 87 он пишет: «Именно 1612—1613 годами датируется прекращение творческой активности Уильяма Шекспира – Великий Бард, как нам сообщают, не написал больше ни одной строки, хотя умер только в 1616 году».
В 1612 году Шекспиру было 48 лет, через 4 года он умер. Для тех времен это был не такой уж молодой возраст. Вспомним также, что Первая Физика предрасположена к ранним сердечно-сосудистым заболеваниям, в частности, к инсультам. Что же удивительного, если возраст и болезни не только прервали творчество Шекспира, но и отразились на его почерке?
* * *
В книге Гилилова множество ошибок, о которых можно говорить долго, но не хочется. Вообще она написана удивительно бессвязно. Причем каждый пассаж в отдельности вроде бы логичен, но когда пытаешься охватить их вместе – словесная ткань расползается, не ухватишь…
Гилилов исключительно многословен. Например, пространное рассуждение о датировке некоего сборника он подытоживает так: «Основываясь на всей совокупности свидетельств, содержащихся в каждом из сохранившихся экземпляров честеровского сборника, а также в историческом и литературном контексте эпохи, я определил время издания сборника 1612—1613 годами» – хотя можно было написать значительно короче, например: «Всё это приводит нас к выводу, что сборник был издан не в 1601 году, а в 1612—1613».
По всей видимости, эту книгу написала очень дисгармонизированная Третья Логика.
Вот еще одна ее примета. Третья Логика очень не хочет слышать слово «дурак» в свой адрес, зато частенько употребляет его в адрес других. И вот на стр. 334 мы читаем: «Ведь только законченный дурак не увидел бы, что из него делают посмешище!»
Но, может быть, это слово встречается в книге лишь один раз, случайно? Нет:
«Джон Брайт… высказался по этому поводу весьма лаконично и сверхкатегорично: „Всякий, кто верит, что этот человек – Уильям Шакспер из Стратфорда – мог написать „Гамлета“ и „Лира“ – дурак“» (стр. 101).
Так вот из какого сора выросла книга Гилилова! Ему не важен был ни Шекспир, ни исторические факты. Ему нужно было доказать миру, что он не дурак.
(Кстати, возможно, и у неизвестного нам Джона Брайта Логика была Третьей, если он так охотно прибегает к этому слову?)
Здесь необходимо оговориться. Третью Логику никак нельзя ассоциировать непременно с глупостью и бессвязностью. Третья Логика была, по всей вероятности, и у великого мусульманского философа Аль-Газали, и у великого иудейского философа Маймонида, и у Гёте – одного из лучших писателей Европы, замечательного ученого и политика, и у царя Соломона, считавшегося мудрейшим человеком на земле. Третья Логика не помешала Лермонтову написать «Героя нашего времени», который единогласно оценивается как одна из вершин русской прозы, а Юлию Цезарю – одну из вершин латинской прозы, «Записки о Галльской войне».
Кстати, в наше время, при нынешней системе образования, именно Третья Логика имеет больше шансов на гармонизацию, чем остальные Третьи функции, так как учеба дает ей терапию.
А книга Гилилова демонстрирует, на что способна дисгармонизированная Третья Логика. В принципе, в этой книге немало интересного и важного, она сообщает массу малоизвестных фактов – но до них трудно докопаться через толщу многословных рассуждений и категорических, но неверных заявлений.
Эта книга – важный отрицательный пример, показывающий Третьей Логике, какого результата следует остерегаться при написании научной работы.
Таким образом, можно сказать, что Гилилов все-таки внес ценный вклад в науку, хоть и не в ту, в которую намеревался.
Об авторстве Омара Хаяйма
Пользуясь открытием Афанасьева, можно попробовать определить психотип Омара Хайяма – или, вернее, автора стихов, известных под этим именем.
Википедия сообщает: «Гиясадди́н Абу-ль-Фатх Ома́р ибн Ибрахим аль-Хайя́м Нишапури́ (18 мая 1048, Нишапур
Почему психически больные радуются от страдания? Почему иногда и здоровый человек чувствует приятные ощущения при физической или психологической боли? На эти вопросы вы здесь сможете получить ответ. А самое главное, увидите практические примеры проявления мазохизма и садизма у людей, которым проводился психоанализ.
Жизнь как есть — аморфна, хаотична, суетлива. Форму и предметность придаем ей мы, когда рассказываем истории. Истории это то, что мы берем из жизни и преподносим друг другу в качестве досужих разговоров, газетных статей, книг, фильмов и пр. Это оформленный кусочек жизни, вынутый из жизненного потока и помещенный в рамку. Как только мы начинаем говорить, с рождения и до смерти, мы только тем и занимаемся, что рассказываем друг другу истории. Рассказываем их постоянно, везде и всегда. Жизнь покрыта историями как рыба чешуей.
Каждый день мир подкидывает нам новые поводы для тревог. Мы узнаем о финансовом кризисе из новостей, читаем гневный e-mail от начальника, опаздываем в аэропорт из-за пробок или вспоминаем о незакрытом кредите. В таких ситуациях злость, страх и отчаяние (и даже истерика) – вполне закономерны, не так ли? Но у Сары Найт, анти-гуру и автора бестселлера «Магический пофигизм», другое мнение. Вместо того чтобы тратить время, силы и деньги на негативные чувства, ознакомьтесь с ее суперэффективным методом «Без паники»: он поможет определить, с чем вы способны справиться, а с чем стоит просто смириться (и забить!)
Michael Kahn. Between Therapist and Client: The New Relationship (1991)Санкт-Петербург, 1997. ISBN 5-88925-013-2Рекомендовано в качестве учебного пособия для дополнительного образования Министерством образования Российской ФедерацииВозможно, наиболее важным аспектом психотерапевтического процесса является взаимоотношение между психотерапевтом и клиентом, или пациентом. В течение многих лет два основных психотерапевтических направления в значительной степени не могли прийти к согласию относительно природы искомых взаимоотношений.Гуманистическая психология опиралась, главным образом, на сердечность и эмпатию, в то время как психоаналитики сохраняли нейтральное отстраненное отношение.
Известный коуч и автор бестселлеров Петер Модлер анализирует ситуации из области политики и бизнеса, в которых верх одерживают люди, интересующиеся в первую очередь собственным статусом. Из этих ситуаций он выводит десять конкретных стратегий, позволяющих оказывать сопротивление. Примените против игнорантов их же оружие. Это всего лишь вопрос техники! Для широкого круга читателей.
Управление Историей, как оно могло бы выглядеть? Какая цель оправдывает средства? Что на самом деле властвует над умами, и какие люди ввязались бы в битву за будущее.