Синий рыцарь - [102]

– Что же?

– А то, что эти упражнения оказали старику большую пользу. Парень делал ему одолжение, играя с ним в мяч.

– Позвоню я лучше твоей сестре, – сказал я, неожиданно ощутив внутри одновременно и газовый пузырь, и боль. К тому же у меня немного закружилась голова от жары и от мыслей. Парень назвал мне номер, и я набрал его.

– Не отвечают, приятель, – сказал я, положив трубку.

– Господи, если ты ее не найдешь, то отправишь меня в подростковую тюрьму?

– Да, придется.

– А просто привезти меня домой не можешь?

– Не могу.

– Проклятье. Позвони в «Плэйхаус Руби» на Нормандии. Это заведение рано открывается, и Тощий иногда любит в нем ошибаться. Проклятье, только не тюрьма!

Я позвонил в «Плэйхаус Руби» и попросил позвать Сару Тилден – так звали его сестру.

– Биг Блю, – подсказал он. – Попроси Биг Блю.

– Я хочу поговорить с Биг Блю, – добавил я, и лишь тогда бармен понял, о ком я говорю.

– Алло, кто это? – отозвался невнятный молодой голос.

– Это офицер Морган из Лос-Анжелесской полиции, мисс Тилден. Я арестовал вашего брата в пригороде за обладание опасными наркотиками: у него при себе оказались упаковки с таблетками. Я попросил бы вас приехать на Джорджия-стрит, 33 и забрать его. Это сразу на юг от Бульвара Пико и на восток от Фугуероа.

Когда я кончил говорить, она молчала целую минуту, потом сказала:

– Ну, мое терпение кончилось. Передайте этому мелкому сукиному сыну, пусть ищет себе адвоката. С меня хватит.

Я позволил ей еще немного изливать в трубку свое отчаяние, а потом сказал:

– Послушайте, мисс Тилден, вам все-таки придется приехать его забрать, а потом вернуться сюда во вторник утром и поговорить со следователем. Возможно, он сможет дать вам какой-нибудь совет.

– А что случится, если я не приеду его забирать? – спросила она.

– Тогда мне придется отвезти его в подростковую тюрьму, и я не считаю, что вам это нужно. Вряд ли это пойдет ему на пользу.

– Послушайте, офицер, – сказала она. – Я очень хотела бы поступить правильно. Но, может быть, и вы, люди из полиции, сможете мне как-то помочь. Я молодая женщина, слишком молодая, чтобы сажать себе на шею парня такого возраста. Мне не по силам его растить, для меня это слишком тяжело. Работа у меня тоже паршивая. Никто не вправе требовать, чтобы я растила брата-подростка. Мне даже отказали в государственном пособии, как вам это понравится? Будь я какой-нибудь негритянкой, так мне дали бы такое пособие, какое я попросила бы. Слушайте, а не будет ли лучше всего, если вы и в самом деле отвезете его тюрьму? Вдруг это будет самым полезным? Вы же видите, я больше всего думаю о нем. Или сможете устроить его в один из детских приютов. Не как преступника, а лишь в такое место, где кто-нибудь, у кого много времени, сможет за ним присматривать и проследит, чтобы он ходил в школу.

– Леди, я лишь полицейский, который его арестовал, и в мою обязанность входит немедленно доставить его домой. Обо всей этой ерунде вы сможете поговорить во вторник со следователем, а я хочу, чтобы вы были здесь через пятнадцать минут и забрали его домой. Вы меня поняли?

– Да поняла, поняла, – ответила она. – А можно будет послать к вам за ним друга семьи?

– Кого именно?

– Дядю Томми. Его зовут Джейк Поули. Он привезет Томми домой.

– Наверное, можно.

Когда я повесил трубку, парень посмотрел на меня с кривой улыбкой:

– И как тебе понравилась Биг Блю?

– Впечатляет, – отозвался я, заполняя клеточки в протоколе ареста. Мне было стыдно, что я позвонил ей прямо при парне.

– Я ей не нужен, верно?

– Она послала за тобой твоего дядю.

– У меня нет дяди.

– Кого-то по имени Джейк Поули.

– Ха! Старину Джейка! Ха! Тоже мне дядя...

– А кто он? Один из ее приятелей?

– А как же, был приятелем. Она с ним сожительствовала, пока мы не переехали к Тощему. Сдается мне, что она собирается вернуться к Джейку. Господи, да Тощий изрежет Джейка в лапшу.

– А вы что, часто переезжаете?

– Часто?Я уже семь школ сменил. Семь! Но это, наверное, старая история. Наверняка ты ее уже слышал, и не раз.

– Да, уже не в первый.

Я попытался снова сосредоточиться на протоколе, и он замолчал, дав мне возможность некоторое время писать, но не успел я закончить, как он сказал:

– Слушай, а я ведь серьезно говорил, что хотел бы сходить на матч «Доджерсов». И даже заплатил бы за билеты, если бы нашел того, кто соображает в бейсболе и хочет пойти со мной.

Теперь к газам в желудке и несварению добавилась головная боль. Закончив писанину, я откинулся на спинку стула и посмотрел на него, позволил теснящимся под черепом мыслям вырваться наружу, и мне, конечно же, стало совершенно ясно, что у богов заговор против мужчин. Почему? Да очень просто – вот он, мальчишка, сидит передо мной. В мой последний день. Спустя два дня после того, как Кэсси заговорила о том, что обошлось мне в дюжину приступов несварения. Целую минуту я испытывал огромное возбуждение, мне даже пришлось встать, пройтись взад-вперед по комнате и выглянуть в окно.

Вот оно, подумал я. Вот тот, кто может самым лучшим способом решить все проблемы. Я поборол импульс позвонить Кэсси и рассказать ей о мальчике, и другой импульс позвонить его сестре и сообщить ей, что она может не утруждать себя и не посылать за ним старину Джейка, и тут у меня зашумело в голове. Я опустил глаза, посмотрел на свой значок и непроизвольно коснулся его мокрым от пота пальцем, оставив отпечаток на бронзовой поверхности, которую еще утром отполировал до золотого сияния. След от пальца на моих глазах стал тускло-оранжевым, и я подумал, что обменяю свой значок из золота и серебра на маленькую жестянку, которую выдают после выхода в отставку, чтобы ты мог показывать ее старикам в барах и доказывать, что ты не врешь насчет своего прошлого, и которую никогда нельзя будет отполировать до зеркального блеска.