Синий мир - [19]

Таня вдруг нахмурила брови и сделала строгое лицо.

— Ты учти, об этом никто-никто не знает. Только я, Володя да Мишель. И ты теперь знаешь. Смотри, — она погрозила Тинке пальцем, — ни-ко-му! Володька говорит, что он и сам не знает, что он робот, а то бы ни за что не делал таких промахов.

Таня вдруг ахнула тихонько, схватила Тинку за руку и зашептала:

— Смотри-смотри, вот он идет! Только вида не подавай!

Тинка обернулась и не поверила глазам — она увидела того самого мальчишку, которого встретила на восходе солнца на берегу моря. В ее памяти всплыли все странности его поведения. Неужели и правда это робот?

Она выглянула из беседки и приветливо окликнула:

— Алеша!

Мальчик вздрогнул и обернулся так резко, что Тинка испугалась. Он смотрел на нее не то удивленно, не то разочарованно, а потом через силу улыбнулся.

— Я не узнал тебя, Тинка. Извини.

— Это ничего, — растерянно успокоила его Тинка.

Алеша кивнул ей и медленно пошел дальше. А к Тинке с горящими глазами подскочила Таня.

— Ой, ты знаешь его, да? Он не робот, да? А кто он? Тинка, кто он?

Тинка покачала головой, поглядела Алеше вслед:

— Не знаю. Правда не знаю, Таня.

3

Коридор имел овальное сечение и изгибался дугой. Матовые голубые стены не имели никаких украшений, углов и выступов, все так зализано и заглажено, что не ухватишься рукой, только кое-где виднелись двери, врезанные в неглубокие ниши. По всей ширине пола тянулся зеленый ворсистый ковер, заметно пружинивший под ногами и полностью гасивший звуки шагов, поэтому Алеша шагал легко и бесшумно, как тень. Но в коридоре вовсе не царила мертвая тишина: крохотные, невидимые глазу динамики, впаянные в стены, наполняли воздух любимым звуковым фоном Алеши — шорохом и плеском маленьких волн.

В святая святых корабля — ходовой рубке — перед обзорным экраном стояло боевое капитанское кресло. Алеша подошел к нему, погладил отполированные подлокотники и лишь потом сел за пульт управления. Лицо его приобрело спокойное сосредоточенное выражение. Пробежав взглядом по многочисленным приборам, кнопкам и рычагам управления, Алеша устроился поудобнее, ведь кресло было ему великовато, и принялся за работу.

Это был стандартный контрольный комплекс: проверка корабельных систем и двигателя, выборочный детальный контроль отдельных агрегатов, обсервация с определением места корабля и коррекция траектории. С коррекцией была куча хлопот. Еще при отце отказал блок автокоррекции. Они бились над его ремонтом несколько месяцев, но безуспешно. Поэтому после обсервации Алеше приходилось подолгу сидеть за компьютером, производя пространственно-временные вычисления высшей степени сложности. Работа была для него привычной — пальцы так и летали по клавишам компьютера, заставляя столбцы субдифференциальных уравнений давать ясные и четкие ответы, — но однообразной и утомительной. Через сорок минут, дважды пройдя программу вычислений и получив тождественные ответы, Алеша ввел данные в ходовой блок и нажал исполнительную кнопку. Корабль качнулся, словно его кто-то потянул в сторону могучей и властной рукой — это сработал ходовой двигатель, компенсируя накопившиеся ошибки и направляя вектор скорости корабля на самую яркую звезду черного небосвода — на Солнце.

В корабельном ангаре царила тишина и идеальный порядок. Золотистая сигара двухместного старбота стояла, чуть приподняв нос, точно ей не терпелось сорваться с места и помчаться по направляющим рельсам вперед. Алеша натянул легкий скафандр, подошел к старботу и с улыбкой похлопал его по упругому борту — предстояла прогулка в космос, самое интересное из всего, что есть на свете. Откинув фонарь, такой прозрачный, что контуры его угадывались не без труда, Алеша занял водительское место, загерметизировался, проверил работу всех систем и нажал стартовую кнопку. Старбот послушно тронулся с места, легкая перегрузка прижала Алешу к спинке кресла. Мелькали близкие стены: свет, темнота, свет, темнота, негромкий щелчок — и старбот нырнул острым носом в звездный океан.

Звезды, только звезды вокруг. Звезды да серебристый дым Млечного Пути, который сплошным кольцом опоясывал этот мир, сотканный из мрака и света. Только сзади, за кормой старбота парило огромное двухсотметровое тело корабля, тускло поблескивая бронированным корпусом. Алеша выжал ходовую педаль и несколько секунд придержал ее, чувствуя, как под шмелиное пение двигателя старбот набирает скорость. Он именно чувствовал это, а не видел, потому что в окружающем его мире никаких изменений не произошло: точки, искры и пылинки звезд по-прежнему были недвижимы и равнодушны; лишь оглядываясь назад, можно было заметить, как худеет громада корабля, точно она резиновая и из нее выпускают воздух. Скоро корабль стал совсем игрушечным, превратился в тусклый штрих, а потом и вовсе растаял, затерявшись среди огненной пыли звезд.

Алеша тронул штурвал, и небо послушно — наискосок, через плечо и спину — стало опрокидываться, открывая глазам светописные картины, одну чудеснее другой. Развернувшись по локатору на невидимый корабль, Алеша импульсом тяги погасил набранную скорость, заставив старбот зависнуть неподвижно, откинул фонарь и, чуть-чуть оттолкнувшись руками от бортов, всплыл из кабины к звездам. Свободно раскинувшись в невесомой пустоте, Алеша глубоко, полной грудью вздохнул и тихонько засмеялся. Это был его мир! Мир, в котором он с самого раннего детства чувствовал себя вольным и счастливым.