Синий краб - [17]

Их чуткие спят барабаны.

Высокий и чистый ночной небосвод

Метелями звёзд запорошен…

И водят мальчишечьи сны хоровод

За стёклами тёмных окошек.

Пускай в этих снах будет радость легка

И сбудется чудо любое.

Пускай им приснится спокойный закат

Над тихой землёй после боя.

Пускай им приснится… Особенно тем,

Кто завтра не выйдет из схваток,

Кто в горькую пыль упадёт насовсем

И больше не встретит закатов.

…Но только сейчас не закат, а рассвет

Раздвинул упругие тучи.

И ветер, проснувшись в холодной траве,

Крадётся, как вражий лазутчик.

Для сказок и снов уже времени нет.

Лучи бьют в оконную раму…

Постойте! Пусть мальчик хотя бы во сне

Ещё раз увидит маму…

1983 г.

Песня из отрядного фильма "Сказка о мальчишках из картонного города".

***

Холодным пеплом замело их след,

Но мальчики стоят и ждут ответа -

Все те, кто, появившись на земле,

Не дожил до тринадцатого лета.

Их бесконечный строй угрюм и тих,

Шеренги, словно траурные ленты.

Так что же вы не взглянете на них

Премьеры, полководцы, президенты?

Всё тише барабанщики стучат,

Но гаснущий их марш зовёт к возмездью.

И вот горит последняя свеча,

Горит среди галактик и созвездий.

Картонный город съела темнота,

Угасли оробелые огни там.

Но эта свечка светит неспроста -

Она горит на бочке с динамитом.

Пускай весь мир вокруг уныл и хмур,

Свеча горит во тьме неугасимо.

Зажгли её, как жгут бикфордов шнур,

Сгоревшие мальчишки Хиросимы.

Её спокойный свет неумолим,

Не гаснет пламя, как бы мрак ни вился.

Свечу шесть барабанщиков зажгли

От тлеющего пепла Саласпилса…

Опять беда сжимает города,

Как проволока вокруг запретной зоны.

Но снова прорастают сквозь года

Мальчишки, как стальной посев Язона.

Негаснущей свечи спокойный свет

Горит на их клинках звездою красной

И может быть, здесь кроется ответ,

Хотя ещё не точный и не ясный…

1983 г.

Песня из отрядного фильма "Сказка о мальчишках из картонного города" (В последствии измененный вариант песни вошел в повесть «Синий город на Садовой»).

***

Там, на Диком Западе

Дни стоят хорошие.

Брызжет, брызжет солнышко

В заводи речные.

Там, на Диком Западе

Жили-были лошади -

Умные и добрые,

Только не ручные.

Не были исчерчены

Прерии дорогами,

В травах незатоптанных

Звонко птицы пели,

Племена индейские

Лошадей не трогали,

И гуляли лошади

Вольно, где хотели.

Но пришли охотники

С петлями, с арканами.

Злые ямы вырыли,

Сети растянули.

Тропы водопойные

Обросли капканами,

А уйдёшь от петли ты -

Не уйдёшь от пули.

Дождики багровые

На траву закапали,

И теперь без страха там

Не ступить ни шага:

И на Диком Западе,

Западе, Западе

Стало, как в окрестностях

Дымного Чикаго…

1983 г.

Песня из отрядного фильма "Вождь краснокожих – 83". Один куплет из песни использован во второй части трилогии "Голубятня на жёлтой поляне".

***

Ну вот и кончается наше кино.

Уходит герой… А куда ему деться?

Ещё пять минут будет в зале темно -

И кончится фильм, как кончается детство…

Уходит мальчишка, назад не глядит,

Уходит от нас в непонятные дали.

А то, что уйдёт он из фильма один,

Снимая кино, мы вначале не знали.

Нам так бы хотелось, чтоб вместе они

Ушли по траве, пересыпанной росами…

Но только сейчас, как и в прежние дни,

Бросают ребят эти «умные» взрослые.

Кончается фильм, и подумать пора —

Куда ему деться в степи беспредельной:

Быть может, в ребячий рассказ у костра,

А, может быть, снова в кино самодельное?

Но только хватает забот нам пустых.

Мальчишка придуман, а вы и поверили!

…Но всё-таки вспомни: а может, и ты,

Встречал его средь городской суеты

Бредущего, словно по выжженной прерии?..

1983 г.

Песня из отрядного фильма "Вождь краснокожих – 83".

Аэлита – 47

1.

Был месяц май…

Избитая строка.

Но месяц был – здесь никуда не деться.

Теперь,

когда нам больше сорока,

Мы бережём по каплям наше детство.

Был май.

Катились звёзды в лебеду,

Что поросла у стареньких калиток.

В те дни —

себе на счастье и беду,

Я прочитал впервые «Аэлиту».

Меня сжигали радость и тоска,

Звенел, как космос, деревянный город,

И, словно тень от марсианских скал,

Лежала тень киосков на заборах.

Нас было двое.

Улететь на Марс

Нам помогала детская считалка.

И честно забывал я каждый раз,

Что Аэлиту звали просто Галка.

У Аэлит прекрасная душа

И дар чудесный —

неземной и ясный:

Умела Галка слушать не дыша,

То,

что другим я доверял напрасно.

Но горькая судьба у Аэлит:

Им суждены разлуки и печали.

Пришёл июнь,

и Галку увезли.

И Марс – погас.

И звёзды – замолчали.

И всё же сказка не проходит без следа,

И след остался.

На пороге лета

Мы,

прежде, чем расстаться навсегда,

Открыли с Галкой новую планету.

Из мягкой глины мы скатали шар —

Размером с мячик.

И на этой глине,

Смущаясь, каждый нацарапал имя

Соломинкой – взамен карандаша.

Потом гвоздик набрали луговых —

Они росли по нашим переулкам.

Ромашки дикой,

кашки

и травы,

Которую зовут пастушья сумка.

Мы разожгли огонь на пустыре…

Узор из листьев, стеблей и соцветий

Оттиснули на глиняной планете,

И шарик прочно обожгли в костре.

Он тёплым был, когда его в земле

Зарыли под крыльцом у старой дачи.

…Пускай наш шарик через сотню лет

Найдут другие девочка и мальчик.

Тогда

времён сомкнётся долгий круг: