Синий дым [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Голенищев-Кутузов Илья Николаевич (1904–1969) — потомок фельдмаршала Кутузова, поэт, переводчик, известный советский учёный. В эмиграции был — с 1920 г. Ю.Софиев познакомился с ним в Югославии, они были активными участниками литературного кружка «Гамаюн», учились в Белградском университете. В 1933 г. Голенищев-Кутузов защитил докторскую диссертацию в аспирантуре Сорбонны (Франция). Во время великой Отечественной войны оказался в немецком концлагере, как заложник. После освобождения примкнул к сербскому движению Сопротивления, воевал в рядах Югославской народной армии. После возвращения на родину И.Голенищев-Кутузов работал старшим научным сотрудником в Институте мировой литературы им. Горького АН СССР (см. подробнее о нём в мемуарах «Разрозненные страницы»).

2

Алексей Петрович Дураков (1900–1944) — поэт, участвовал в Белом движении, в эмиграцию попал в начале 20-х гг., будучи гардемарином на крейсере «Орёл». Ю.Софиев с А.Дураковым подружился в Югославии. А.Дураков — один из авторов сборника «Гамаюн». Во время Великой Отечественной войны А.Дураков ушел в югославские партизаны и геройски погиб. Посмертно награждён правительством СССР орденом Отечественной войны 2-й степени, среди других российских соотечественников за рубежом, которые боролись против гитлеровской Германии.

3

Стихи посвящены жене Ю.С., Ирине Кнорринг, хотя он не был ещё с нею знаком в этой поездке, которую воссоздаёт в своей памяти, но перенёс её образ — в воображении — в те времена, о чём пишет в своём Дневнике (Юрий Софиев, «Вечный юноша», дневник, Алматы, 2012).

Ирина Николаевна Кнорринг (1906–1943), поэт, мемуарист, автор книг «Стихи о себе», «Окна на север», «После всего», «Повесть из собственной жизни».

4

Это стихотворение в рукописях хранится и под заголовком «Сент-Антуанское предместье».

5

Стихов о Версале у Ю.Софиева несколько. Это была незабываемая прогулка с Ириной Кнорринг накануне их свадьбы. Ирина Кнорринг тоже написала стихи о Версале, перекликаясь со строфами Ю. Софиева (Ирина Кнорринг, «После всего», Алма-Ата, 1993).

6

Стихи написаны в Шартре. «Каждый миг сулил разлуку» потому, что Ирина Кнорринг была смертельно больна диабетом.

7

Это стихотворение потом будет переделано и напечатано в 1973 г. в казахстанском журнале «Простор» в новой редакции.


В готическом соборе


Свод потолка, и холоден, и крут.
Холсты картин, давным-давно поблёкших.
И только той же райской радостью цветут
Средневековые цветные стёкла.
Заснул Адам под деревом в саду,
Склонился змей и искушает Еву.
И вот уже архангел, полный гнева,
На землю гонит к бедам и труду,
А грешников поджаривают бесы,
Склонясь над яслями, мычат скоты…
Вдруг с башенной, огромной высоты
Поплыл удар, густой и полновесный.
Перекрестилась женщина, солдаты…
Века, века о том же! — о пощаде!
И с тою же надеждою во взгляде,
И так же исчезают без следа!
А приходящих вновь встречают черти
И каменного ангела рука.
Какая это мутная тоска —
Как унизительно искать бессмертья!

8

Виктор Андреевич Мамченко (1901–1982), поэт, в 20-е гг. эмигрировал с русским флотом, как простой матрос, сначала в Тунис, потом переместился во Францию. Один из организаторов «Союза русских писателей и поэтов во Франции». С Ю.Софиевым его связывает многолетняя дружба (см. подробнее о нём в мемуарах «Разрозненные страницы»).

9

Это стихотворение критиковали многие эмигрантские литераторы, но сам Юрий Софиев считал его честным и не отрёкся от него.

10

Стихотворение первоначально было посвящено Елене Люц, гражданской жене В.Мамченко, с которой у Ю.Софиева был роман во Франции и потом долгая переписка, когда Ю.С. вернулся на родину. Он звал Елену к себе, но она не смогла оставить на произвол судьбы больного Мамченко, с которым тогда уже не поддерживала супружеских отношений, но он был на её попечении, не имея родственников и средств существования. Стихотворение отражает драматические переживания любви Ю.С и Елены. Видимо, не желая огорчать друга, Юрий Софиев снял посвящение, когда послал эти стихи ему и когда напечатал их.

11

Ирина Кнорринг сначала была похоронена на кладбище Иври, и на могиле её действительно стоял деревянный крест. Потом брат Ю.С., Лев Бек-Софиев перезахоронил Ирину Кнорринг на кладбище Сент-Женевьев де Буа, в родовой усыпальнице Бек-Софиевых, рядом с другими русскими эмигрантами.

12

Стихотворение посвящено украинской девушке, с которой Ю.С. познакомился в Германии, куда был угнан на принудительные работы, как и эта девушка, обозначенная в цикле стихов «Шумели сосны» (из книги «Пять сюит») под инициалами «Е.Л.». Стихотворение взято оттуда.

13

Стихотворение, скорее всего, посвящено Раисе Миллер, подруге Ю.С. по эмиграции. Она несколько раз приезжала к нему в Алма-Ату.

14

Книга «Пять сюит» осталась в рукописном варианте. Посвящена она женщинам, которых Ю.С. любил в разные годы и о которых сохранил в своём сердце благодарную память. Некоторые стихи из этой книги он включил в сборники «Годы и камни» и «Парус». «Весенняя свирель» посвящена некой Новке — юной черногорской женщине.

15

мул.

16

Албанец.

17

Цикл «Вечерний свет» — из книги «Пять сюит» посвящён 16-летней подруге Ю.С. Соне Голубь, русской эмигрантке, с которой он познакомился в Париже, возможно, на одном из литературных вечеров, т. к. Соня тоже писала стихи, и этот цикл предваряется её стихотворением на французском языке. Оно посвящёно Юрию Софиеву и переведёно им на русский:


Крепко и тепло сплетясь руками,
Мы идём, дорогою одной.
В некий день, суровый и немой,
Ангел смерти встанет между нами.
Тень от чёрного его крыла
Чьё-нибудь лицо тогда покроет.
И на жизнь, что билась и цвела,
Ляжет мёртвая печать покоя.
Пронеси тогда свою потерю,
Может быть, чрез долгие года.
Чтобы верность вечности доверя,
Мы соединились навсегда…

В 1948 г. Соня с матерью вернулась в Россию, вступила в комсомол, вышла замуж за дипломата и отказалась увидеться с Ю.С., когда он был в Москве.

18

Это стихотворение имеет несколько вариантов, и первоначально посвящалось Ирине Кнорринг, тогда концовка была другая: «Беречь тебя, чтоб под моим крылом, /Вплотную, удержать ещё немного». Строфа «Ты рядом дышишь ровно и тепло. / Какая непомерная тревога — / Беречь тебя, пока не рассвело, / От произвола дьявола и Бога» — вошла в ещё одно стихотворение, тоже посвящённое Ирине Кнорринг: «Взаимоотношенья наши тяжёлой дышат полнотой…» с эпиграфом из неё: «Старый заколдованный Париж…».

19

История моих страданий (лат.).

20

Этот эпиграф из Лермонтова повторяется в другом стихотворении, посвящённом матери: «Так с тех пор до конца, до могилы…», из цикла «Памяти отца» (книга «Годы и камни», Париж, 1936 г.).

21

Стихотворение посвящено было Елене Люц, о чём упоминается в черновике письма Ю.С. из Алма-Аты в Медон Е.А.

22

«Замок» не печатался при жизни поэта полностью, только некоторые фрагменты.

23

Всю жизнь Юрий Софиев вёл спор с Мыслителем-Дьяволом, чьё изваяние находится на соборе Парижской Богоматери. Варианты этого спора в стихотворениях разных лет, представленных в настоящей книге.

24

Рагуза — так в древности называли Дубровник. Первое стихотворение «Рагузы» — «Синяя прорезь окна…» повторяется — более расширенно — в цикле «Дубровник» (книга «Парус»).

25

Две строфы (вторая и третья) взяты из стихотворения «Сквозь сеть дождя, туман и холод…», посвящённого Ирине Кнорринг (книга «Парус»).

26

Есть и второй вариант этого стихотворения.


IV век


Ещё стояли римские орлы,
На рубежах, рубились легионы,
Но с севера бегущие волы
Ревели трубами Иерихона.
И некий римлянин, свидетель века,
Философ, может быть, или поэт,
Последний, может быть, ценитель греков,
Не находил грядущему ответ.
Усталостью и грустию томим.
Он с отвращением смотрел на город,
Ещё не зная, что Аларих скоро
Сожжёт и разорит бессмертный Рим.
И полоса вечернего заката
Сгорала медленно в огне судьбы,
И в то же время варвар волосатый
Уже рубил германские дубы.
Он выстроит большие города,
Он выстроит высокие соборы,
Но на путях боренья и труда
Желанный день ещё придёт не скоро.
Ещё шумит рекой горячей кровь,
И норов, необузданный и дикий,
В огне, в труде, в бореньях вновь и вновь
Покажет миру облик свой двуликий.
В тяжёлый день ведём неравный бой,
В тяжёлый день мы вышли на дорогу,
Ещё не досчитаемся мы многих,
И ярость бурь изумит над головой.
И если нашим дням продленья нет
За кровь, за рабский труд, за самовластье, —
Всё ж снился нам какой-то звёздный свет
Большого человеческого счастья.
И, может быть, и мой потомок дальний
Под шелест медленный старинных книг
Вдруг различит высокий и печальный
Эпохи нашей искажённый лик.

1942, Париж.


27

Стихотворение посвящено Нине Федотовой, дочери философа, историка и публициста Георгия Петровича Федотова (1886–1951), который эмигрировал во Францию в 1925 г. С 1941 г. — в США. Дочь его была музыкально одарена. На полях рукописи рукой Ю.С. написано: «Она вышла замуж за Рожанковского, художника-иллюстратора детских книг». Ю.С. дружил с семьёй Г.П. Федотова, часто бывал у них в доме на литературных чаепитиях.

28

Стихотворения «На рыбалке» и «На охоте» написаны в Алма-Ате. Ю.С. был заядлым рыбаком и охотником, любил путешествия и часто выезжал в научные экспедиции с Институтом Зоологии, где работал художником. Периодически печатал стихи и очерки о рыбалке и охоте в журналах и сборниках, которые выходили в Москве, например, в альманахе «Охотничьи просторы».

29

Прадед Ю.С., Искандер Бек-Софиев, был мусульманином, взятый когда-то ребёнком в заложники русскими во время Кавказской войны. Мусульманкой была и его бабушка, из старинного татарского рода, перешедшего из Золотой Орды на службу к белому царю. Их дети так же исповедовали ислам. Но один из сыновей, Оскар, принял православие, стал Борисом, чтобы жениться на русской девушке Лидии Родионовой. Отец проклял его и весь его род за отступничество от своей веры. Именно об этом проклятии, об этой «ненависти крови, ненависти веры» пишет Ю.С.

30

Марианна (Марьяна) Гальская — сестра белградского друга Ю.С., тоже поэта, Владимира Гальского. С ними он познакомился предположительно на собраниях кружка «Одиннадцать», созданного профессором Белградского университета Е.В.Аничковым. Марианна Гальская станет женой известного в эмиграции театрального художника Владимира Жедринского (он тоже ходил на заседания «Одиннадцати»), в семье хранятся две работы Жедринского: портрет-шарж Юрия Софиева и пастель «Гусляр».

31

Осоргин Михаил Андреевич (1878–1942), настоящая фамилия Ильин, прозаик, публицист. В эмиграции был с 1922 г. Заведовал литературным отделом в «Днях», где печатался Юрий Софиев.

32

Нина Котоман — о ней мало известно, кроме того, что в Дневнике Ю.С. назвал её среди главных своих любовей. Она там стоит на втором месте после Риммы Поярковой. Любовь эта просияла в юности.

33

Строки пришли во сне, о чём есть запись в Дневнике Ю.С.

34

После венчания Юрий Софиев с молодой женой поселились в дешёвом гостиничном номере, так как не имели своего жилья. Номер был сырой, холодный, со скошенным потолком. Об этом есть запись в дневнике Ирины Кнорринг (Ирина Кнорринг, «Повесть из собственной жизни», дневник, Аграф, Москва, 2009).

35

Стихи посвящены Ирине Кнорринг, будущей жене поэта, а тогда ещё невесте. У неё тоже есть стихи этого периода, в которых отражена подобная же хроника любовных переживаний (Н.Чернова, «Поговорим о несказанном», Небесный дом, Алматы, 2006).

36

«Разрозненные страницы» впервые были напечатаны в журнале «Простор» (Алма-Ата, № 7, 1994). Публикатор — сын Юрия Софиева, Игорь Юрьевич Софиев (1929–2005), переводчик, публицист. Вместе с отцом вернулся на родину в 1955 г., работал переводчиком в Институте Зоологии АН Каз. ССР, с конца 90-х сотрудничал с Посольством Франции в Казахстане, переводил французскую литературу. Написал воспоминания о своих родителях и о русском Париже.


Еще от автора Юрий Борисович Софиев
Вечный юноша

«Вечный юноша» — это документ времени, изо дня в день писавшийся известным поэтом Русского Зарубежья Юрием Софиевым (1899–1975), который в 50-е гг. вернулся на родину из Франции и поселился в Алма-Ате (Казахстан), а начат был Дневник в эмиграции, в 20-е гг., и отражает драматические события XX века, очевидцем и участником которых был Ю.Софиев. Судьба сводила его с выдающимися людьми русской культуры. Среди них — И. Бунин, А.Куприн, М.Цветаева, К.Бальмонт, Д.Мережковский, З.Гиппиус, Б.Зайцев, И.Шмелёв, Г.Иванов, В.Ходасевич, Г.Адамович, А.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.