Синие шинели - [132]
Вначале они воровали на базарах и вокзалах, но их несколько раз ловили и избивали. Поэтому «странники» решили действовать иначе. Не раз смотрели они с завистью на слепых нищих, которые неплохо зарабатывали, пользуясь тем, что люди их жалели. Но как притвориться слепыми? Помог случай.
Как-то ненастье загнало странствующих супругов в заброшенный сарай, где они, к своему удивлению, застали одного знакомого им по базарам слепого бродягу, который в действительности оказался зрячим. За небольшую мзду «специалист» обучил Королева повадкам слепого. Калымкиной купили черные очки и стала она поводырем.
«Странники» быстро освоились в новой роли. Во многих селах Казахстана и Сибири видели этих «несчастных». Супруги выучили несколько псалмов и теперь, приходя в село, быстро находили общий язык с верующими старушками, которые принимали у себя этих «божьих людей». Сердобольные люди кормили и поили их, снабжали одеждой, деньгами и продуктами на дорогу. Крестьяне слушали жалостливую, историю, которую рассказывали Королев и Калымкина, «о постигшем их в детстве несчастье, коварстве состоятельных родственников и упорной борьбе за восстановление своих прав во имя справедливости».
Королев настолько вошел в роль слепого, что мог несколько дней с закрытыми глазами находиться в обществе других людей. При этом он успешно справлялся и с выпивкой, и с закуской, которыми их потчевали хозяева, успевал многое высмотреть и наметить.
Во второй и третий раз «божьих людей» встречали в одних и тех же селах как старых знакомых. Их охотно оставляли в гостях, доверяли дом, когда хозяева уходили на работу. Это доверие проходимцы использовали в своих целях, обирая простодушных людей. Делали они это так искусно, что всегда оставались вне подозрения. Окружающие были уверены в абсолютной слепоте Королева и почти полном отсутствии зрения у Калымкиной. Мошенники никогда не покидали гостеприимного крова сразу же после совершенной кражи, всячески сочувствуя хозяевам в их беде. Чаще всего пропажу вещей или денег они объясняли тем, что днем уходили из дому на базар или в церковь, оставляя двери открытыми.
Королева и Калымкину знали в лицо многие работники сельской милиции, однако им было не до них. Да и кто мог подумать, что под маской слепых скрываются воры, а Королев к тому же укрывается от мобилизации в армию.
Во время одного из переходов из села в село на юге Казахстана «слепые» познакомились со стариком и старухой, ехавшими на своей подводе в гости к родственникам. Посочувствовав «инвалидам», старики взяли их с собой. Старики не скрывали, что они везут кое-какие деньги для того, чтобы купить одежду и обувь. Почуяв легкую добычу, Королев и Калымкина сговорились убить стариков и завладеть их деньгами и имуществом. Заранее разработав план действий, преступники днем в степи напали на стариков и зверски их убили. Бросив трупы в болото, «странники» продали в ближайшем селе подводу и лошадь, а также вещи стариков. Денег у убитых оказалось очень мало.
Кто знает, как долго бы обирали доверчивых людей «слепцы», если бы супруги не поссорились. Обиженная мужем, Калымкина решила досадить Королеву и рассказала обо всем.
Королев категорически отвергал свою причастность к убийству. Он заявил, что Калымкина душевнобольная и поэтому оговаривает и себя и его. Показания Королева вначале вроде бы подтверждались тем, что в республиканской милиции не было зарегистрировано убийство, о котором так подробно рассказывала Калымкина. Никто не заявлял и о кражах, совершенных «слепцами».
Распутать этот клубок работники линейного отдела милиции не смогли и передали дело о «странниках» в следственное отделение республиканского уголовного розыска. Следователь, принявший дело в свое производство, начал с судебно-психиатрической экспертизы.
Специальная комиссия врачей-психиатров, которую возглавлял главный врач Алма-Атинской психиатрической больницы Илья Сафронович Пронских, тщательно разобралась в деле и своим категорическим заключением о психической полноценности Калымкиной серьезно помогла расследованию.
Надо сказать, что некоторые работники уголовного розыска и прокуратуры с самого начала скептически относились к показаниям Калымкиной, считая ее если не психически больной, то просто болтуньей, решившей отдохнуть в тюрьме (такие случаи в практике встречались). Они предлагали не тратить попусту времени и предать «слепцов» суду за бродяжничество, а Королева также и за уклонение от воинской повинности. Для этого были все основания, и дело могло быть закончено расследованием в течение нескольких дней. Тем более, что убийство, о котором так настойчиво говорила арестованная на допросах и во время проведения экспертизы, не было зарегистрировано, и работники милиции, казалось бы, формально не несли ответственности за его раскрытие.
Но это формально. А совесть следователя не давала ему покоя. К тому же убедительность, с которой Калымкина описывала детали убийства и нескольких краж, мнение врачей-психиатров об отсутствии у нее даже малейших признаков заболевания, наконец, личности самих арестованных, представляющих законченный тип тунеядца, — все это являлось серьезными аргументами в пользу продолжения расследования.
