Теперь, после поцелуя, обратного пути у него нет, и даже его железная воля не поможет ему устоять против искушения в лице неотразимой сестры Ноя Камерона. С той минуты, когда она откинула прядку волос с его лба, он перестал управлять собой.
Ее прикосновение было такое легкое, ласковое… Никто никогда не дотрагивался до него так нежно, почти любя.
Кир вдруг испугался: куда могут его завести чувства?
О чем, черт побери, он думает? Джорджия Камерон его очаровала, и он восхищен его… да и как не восхищаться, когда она обладает столькими замечательными качествами! Правда, сейчас у него на уме одно: как ее соблазнить?
Но даже если он удовлетворит свою столь неотложную физическую потребность, легко ли ему будет расстаться с Джорджией?
От этой женщины он хочет не только секса, а большего… хотя он пока не сформулировал для себя, что значит «большее».
Киру всегда было трудно представить, что когда-нибудь он станет испытывать необходимость в чьем-то ответном чувстве.
Он даже обычную дружбу старался не осложнять тесными отношениями. Ему казалось — и он в это свято верил, — что отголоски несчастливого детства в конце концов разрушат любую дружбу, а поэтому он никого не допускал в свою душу. Среди знакомых мало кто мог похвастаться тем, что хорошо его знает.
Кир посмотрел на часы и удивился. Неужели он проспал почти полдня?
Он заставил себя встать. Голова была тяжелой и слегка кружилась, словно он выпил лишнего. Мучила жажда, хотелось есть, а обожженную руку дергало от дикой боли.
Неужели никто не приходил проведать его, пока он спал?
Кир сердито насупился, подошел к двери и повернул ручку.
Он точно знал, кого именно из домочадцев хотел бы увидеть: Джорджию.
За полчаса до обеда Джорджия отправилась прогуляться, чтобы собраться с мыслями.
Обычно прогулки помогали, когда она волновалась. С того момента, как Кир ее поцеловал, она никак не могла успокоиться и в голове царил полный сумбур.
Влекомая красотой гор и озера, Джорджия не заметила, как ушла слишком далеко, и поняла, что вернуться в Глентейн к ужину не успевает.
Черт! Даже Хеймиш с укоризной смотрел на нее, высунув длинный язык. Она села на корточки и ласково потрепала желтую шерсть на собачьем загривке.
— Прости, Хеймиш! Я забыла про время. Ничего, свой обед ты получишь, как только мы вернемся в Глентейн. Обещаю. Но нам придется поторопиться — кажется, снова начинается дождь.
Джорджия посмотрела на серые тучи, которые стали закрывать до сих пор ясное голубое небо, и испугалась, подумав, что может быть застигнута грозой.
Хватит с нее прошлой ночи! Одно дело — наблюдать грозу из окна, и совсем другое — находиться в открытом поле!
Тут капли дождя упали ей на лицо, она вскочила и побежала.
— Куда, черт возьми, она подевалась?
Кир, волнуясь, подошел к огромному окну столовой и выглянул в парк.
Его волнение передалось слугам, в том числе и Мойре, которая молча смотрела на лэрда и видела, как у него под тонким шерстяным свитером напряглись мышцы на спине. Кто-кто, а Мойра понимала, что он встревожен не на шутку. Она видела, как Джорджия, закончив работу, вскоре ушла из дома вместе с Хеймишем.
Хоть бы девушка не забрела слишком далеко и не заблудилась в незнакомой гористой местности!
Дождь за окном между тем усилился и перешел в ливень, послышались раскаты грома.
— Кто-то должен пойти поискать ее. — Мойра поднялась из-за стола и посмотрела на сына старшего садовника — парнишку, который работал в имении вместе с отцом и хорошо знал окрестности. — Юан, ты пойдешь? Девочка говорила, что боится грозы. Вдруг она заблудилась и не может найти дорогу домой?
— Пойду я. — Кир уже стоял у двери. — Она, вероятно, ушла недалеко.
— Возьмите в прихожей плащ, лэрд. Не хватает еще вам вымокнуть после сегодняшнего случая!
Кир ничего не ответил на замечание Мойры и стремительно вышел из столовой.
Спустившись по ступеням на подъездную дорожку перед парадным входом, он увидел торопливо приближающуюся фигуру в чем-то ярком и понял, что это Джорджия.
У Кира словно гора свалилась с плеч.
Но тут огненная молния рассекла небо и оглушительный гром сотряс воздух.
Джорджия остановилась, посмотрела наверх и кинулась бежать. Вдруг она споткнулась и упала на залитую водой зеленую лужайку. Хеймиш мгновенно бросился к ней.
Реакция Кира была точно такой, как у верного лабрадора.
Дождь хлестал изо всех сил, и Кир сразу же промок, так как плащ набросил впопыхах и небрежно. Когда он добежал до Джорджии, она уже поднималась на ноги. Красное платье было испачкано мокрой травой и землей, длинные волосы спутались и прилипли к голове, а в карих глазах застыл страх.
— Что с вами? — от волнения за нее голос у Кира прозвучал грубовато. — Вы подвернули ногу?
— Я просто поскользнулась на мокрой траве, — дрожа, пробормотала она.. — Все… в порядке.
Но по ее лицу было видно, как она испугана, и, забыв про больную кисть, Кир подхватил Джорджию на руки, прижал к груди и торопливо направился к дому.
— Не надо меня нести! — запротестовала Джорджия. — Я сама могу идти!
Кир не обратил на ее слова никакого внимания.
Он не ощущал ни промокшей одежды, ни тяжести, лишь слышал, как бешено колотится ее сердце.
