Синие дожди - [48]

. Даст бог, пронесет.

С а ш а. Почему вы так думаете?

М о к е й  И в а н о в и ч. Молния и та бьет с разбором. Выбирает то, что повыше. (Галине Яковлевне.) Вы не сердитесь, что я так у вас?..

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. Сидите. Места не жалко.

М о к е й  И в а н о в и ч. В такую пору, когда холод обдирает землю, хорошо посидеть, согревая себя изнутри. Грешен. Только где теперь возьмешь доброе вино?.. Народное творчество — самогон.

С а ш а (матери). Комендант Руге сказал мне, что теперь я буду вместо Палецкиса. Бригадиром. Понимаешь?.. Почему они повысили меня? Почему?

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. А ты откажись… Откажись.

С а ш а. Легко сказать — откажись… Они же воспримут как саботаж. И к стенке!

М о к е й  И в а н о в и ч. Не береди себе душу, Александр. Никто тебя не тронет. Лучше глотни-ка с устатку… Взбадривает. (Наливает вина.) Люблю я посидеть у вас в доме, Галина Яковлевна. Почему-то тянет. Будто здесь, в этих стенах, мое счастье… Эх, кабы так свято не помнили своего мужа, то я не позволил бы вам долго вдовствовать.

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. И хочется вам такое говорить.

М о к е й  И в а н о в и ч. А я кроме шуток!.. Достойная вы женщина — с характером!

Г а л и н а  Я к о в л е в н а (Саше). Грязное снимешь — сюда брось. Стирать буду.

М о к е й  И в а н о в и ч (посмеиваясь). Значит, не подхожу?..

Входит  Х р и с т и н к а.

Иди-ка сюда, дочка, иди. Ну, а коли мне полный отказ, то не выдашь ли своего сына за мою Христинку? А? Я хочу отступить от правил сватовства и все сделать наоборот!

Х р и с т и н к а (вспыхнула). Папа!

М о к е й  И в а н о в и ч (хохочет). По-моему, срок ухаживания давно уже истек!

Х р и с т и н к а. Я уйду.

М о к е й  И в а н о в и ч. Цыц! (Удерживает ее за руку.)

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. Право, не до шуток, Мокей Иванович.

М о к е й  И в а н о в и ч. А что скажет жених?

С а ш а. Я… я люблю Христинку и не скрываю это. Но как нам жить и что нам делать, это мы решим без постороннего вмешательства.

М о к е й  И в а н о в и ч. Самостоятельный — хвалю!

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. Не до свадеб теперь, Мокей Иванович.

М о к е й  И в а н о в и ч. А по-моему, до свадеб!-Самое время до свадеб! У славян это, может быть, теперь единственный шанс для победы — размножаться, плодиться и тем сохранять свою расу! Это помогло нам в борьбе с монголами, это, даст бог, выручит и с тевтонами!

С а ш а. Уж не кажется ли вам, что и нынешнее иго продлится триста лет?

М о к е й  И в а н о в и ч. Сколько продлится — не ведаю, не дано знать, но идут они со скоростью Батыя…

С а ш а. Вы ими восхищаетесь?

М о к е й  И в а н о в и ч (глухо). Я их ненавижу… В четырнадцатом году на войне с ними я получил два «георгия»… (Наливает себе еще вина.) Сегодня я долго толковал… с одним человеком… Он из бывших. Свои леса прежде имел, капиталами крупными ворочал. (На какой-то миг горделиво выпрямился.) В гражданскую уцелел и все эти годы перебивался, как мог… И вот что он мне сказал. Кто любит палачей? Никто! Их презирают даже те, кому они служат. Но палачи необходимы. Даже в цивилизованных государствах. И немцы нынче — это единственная сила, которая способна обезглавить…

С а ш а. Кого?

М о к е й  И в а н о в и ч (после продолжительного молчания). И еще он сказал: англичане и американцы до тех пор не начнут активную войну, пока не убедятся, что большевикам — крышка.

С а ш а. Подлец!

М о к е й  И в а н о в и ч. Кто?

С а ш а. Да тот, с кем вы…

М о к е й  И в а н о в и ч. А он считает себя патриотом! Да! Истинным патриотом России!.. И верит, что когда обе воюющие стороны обессилеют, то поднимется третья сила, которая и поставит все по своим местам!

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. Странно нам все это слышать, Мокей Иванович.

М о к е й  И в а н о в и ч. Передаю то, что запомнилось. Ни слова от себя не добавил…

С улицы входит  М и л д а. Раздевается.

М и л д а. О какой это третьей силе вы говорили, Мокей Иванович?

М о к е й  И в а н о в и ч. А?.. (Склонился над рюмкой.) Я люблю слушать, как шумят по ночам старые дубы. Они посажены не вами и не мной. Сколько бурь прокатилось, а они стоят. В них — крепость!

М и л д а. А мне больше нравится, когда шумит молодой лес на заре!

М о к е й  И в а н о в и ч. Ходил я, осматривал посадки. Много искорежено, перепахано войной.

М и л д а. Они еще поднимутся, встанут. А те дубы, о которых вы говорите, трухлявы и доживают последнее время.

М о к е й  И в а н о в и ч. Неужели?

М и л д а. Сегодня в городе объявились лесопромышленник Шаховец, бывший владелец здешних лесов, и помещик Камчадалов. В Австрии отсиделись. Уж не их ли вы имеете в виду?

М о к е й  И в а н о в и ч (смеется). Нет! С ними у меня нет ничего общего.

Г а л и н а  Я к о в л е в н а. Саша, у колодца ворот сломался. Нельзя воду доставать.

С а ш а. Сейчас починю.

М и л д а (выкладывает на стол кульки). Вот хлеб, маргарин. Обещали дать немного крупы.

Г а л и н а  Я к о в л е в н а (поцеловала Милду). Устала?

М и л д а. Пожалуй.

М о к е й  И в а н о в и ч. Поступила на службу к немцам?

М и л д а. Надо как-то жить.

М о к е й  И в а н о в и ч. Что-то я не замечаю на твоем лице печали от долгой разлуки с мужем.