Синие дожди - [105]
Д е в у ш к а и з з а г с а. Теперь все?
Г р и ш а. Почти.
Д е в у ш к а и з з а г с а. А что еще?
Г р и ш а (забыв прикрыть микрофон). Можно вас сегодня после концерта проводить домой?
Д е в у ш к а и з з а г с а. Что за неуместный вопрос?
Г р и ш а (спохватился). Ой!
Д е в у ш к а и з з а г с а. Разрешается открыть шампанское! Родные и друзья могут поздравить молодых!
Гриша взмахнул рукой — Нина заиграла. Все устремляются на сцену. Разливают вино в фужеры. Артем Кузьмич чокнулся с Людой и Максимом, отошел в сторону.
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Тебе плохо?
А р т е м К у з ь м и ч. Ничего, Настя. Ничего… Поволновался малость. Это хорошее волнение.
Фаина издали смотрит на них.
Ты одна? Без сына?
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Где-то тут. Артем Кузьмич. Показала бы. Настасья Михайловна. Артемка!
К ним подбегает п о д р о с т о к.
А р т е м к а. Что, мама?
А р т е м К у з ь м и ч. Артемка… Артемка! (Взъерошил ему волосы на голове и ушел.)
Фаина пошла за отцом. На миг задержалась возле Настасьи Михайловны, глянув ей пристально в глаза.
Г о л о с а. Ура молодым!
— На руках в новый дом внесем!..
Г р и ш а. Прошу не расходиться! Не расходиться!.. Займите свои места! Сейчас в честь новобрачных и призывников будет дан большой праздничный концерт! Почти как в Колонном зале!
Т и м о ф е й. А где Фая?.. Геннадий Семенович, вы не видели, куда пошла моя жена?
Г е н н а д и й. По-моему, она пошла туда.
Т и м о ф е й. Фая! Фая!.. (Мечется по сцене.)
Клеть. Темно. Входит А р т е м К у з ь м и ч. Ощупью. Включил свет. Присел на кровать, все поглаживая себе левую половину груди. Потянулся к динамику, стоящему на тумбочке, и повернул регулятор громкости. Слышится конец какой-то раздольной песни. Аплодисменты. Затем голос Гриши: «А сейчас будет исполнена Вторая Венгерская рапсодия Листа. За роялем — наш участковый врач Нина Дмитриевна Журавлева».
Воцаряется тишина. И вдруг зазвучали сильные, страстные звуки. Артем Кузьмич на время забыл про боль и напряженно слушает музыку. Скрипнула дверь. Входит М и н е е в н а.
А р т е м К у з ь м и ч. Дома? (Убавил звук.)
М и н е е в н а. Дома.
Молча смотрят друг на друга.
Не спал бы ты больше тут. Охолодали ночи. Переходи в избу. Я постель перенесу.
А р т е м К у з ь м и ч. Ладно, перейду.
Минеевна складывает одеяло, подушки.
Что ты все суетишься? Минуты без дела не посидишь. Я и сам перетащить сумею. Сам.
М и н е е в н а. Как знаешь.
Молчат.
А р т е м К у з ь м и ч. Хорошо Нина Дмитриевна играет. Будто из Москвы передают… Сколько народу там! И все слушают.
М и н е е в н а. Чего же ты ушел?
А р т е м К у з ь м и ч. Да вот… дома побыть. Тебя с собой туда пригласить.
Минеевна горестно усмехнулась.
А что?.. Пошли! Неужели настолько застарели, что нельзя и на люди показаться?.. Ведь хаживали вместе. Много раз хаживали. И какой же ты, Палаша, веселой была.
Минеевна наклонилась, смахнув слезу.
Ну, не хотел я этого. Не надо!.. Много было горя. Знаю. И у тебя, и у меня. У тебя больше. Да ведь надо как-то пересиливать его, горе-то! А то оно душу в уголь сожжет. (Помолчал, долго и пристально глядя на жену.) Эх, Палаша… уж как я тянул тебя за собой. Ну что ты все в темноту пятишься?
М и н е е в н а. Из темноты приходим, в темноту уходим.
А р т е м К у з ь м и ч. Так потому и надо прожить жизнь ярко!.. Ну, перестань. И что ты чураешься меня?.. Было плохое. Но ведь было и хорошее! Как-никак жизнь прожили вместе… Разве я тебя сам оттолкнул, если бы ты не отходила?
М и н е е в н а. Отходила, — выходит, так надо было.
А р т е м К у з ь м и ч. Надо ли?
М и н е е в н а. Жалею, что раньше того не сделала. Глядишь, и остались бы живы Миша с Петей. И Васенька.
А р т е м К у з ь м и ч. Остались бы они — погибли бы чьи-то другие.
М и н е е в н а. Какое мне дело до чужих?
А р т е м К у з ь м и ч. Тебе — нет. Да мне — есть.
М и н е е в н а. Вот и доживаем век как два трухлявых пенька.
А р т е м К у з ь м и ч. А Фая?.. А Митя и Верушка?
М и н е е в н а. И на них перст божий уже указует! Будет ли еще жив Митя-то?
А р т е м К у з ь м и ч. Хорош же твой бог, если из-за меня, старого грешника, сводит счеты с малолетними.
М и н е е в н а. Не богохульствуй!
А р т е м К у з ь м и ч. Эх, Палаша, Палаша…
М и н е е в н а. Сызмальства привык к святотатству и теперь, на старости лет, не унимаешься. О душе подумай! Как она предстанет там?
А р т е м К у з ь м и ч. А зачем она мне там?.. Я ее здесь оставлю.
М и н е е в н а. Гореть будет присно и во веки веков!
А р т е м К у з ь м и ч. Очень хорошо!
М и н е е в н а. Не смей Фаину и Тимофея переманивать сюда! Наслушаются внуки твоих речей — и сами пойдут на смерть!
А р т е м К у з ь м и ч. Кого это я без надобности на смерть посылал?..
В клеть вошла Ф а и н а.
М и н е е в н а. А-а, Фаюшка… Давно жду. Что же ты так долго не шла? Я и вчера про тебя наказывала, и сегодня. Пойдем.
Ф а и н а. Я пришла с отцом поговорить.
М и н е е в н а. Ну, поговорите еще. Успеешь.
Ф а и н а. Мне сейчас надо. Оставь нас.
Минеевна неохотно уходит. Артем Кузьмич на время усиливает музыку. Слушают, глядя друг на друга.
