Синицын - [3]
— Возьми себя в руки! Старайся делать все вовремя! Если какие проблемы, если этот Лобанов тронет тебя-сразу ко мне! Я ему врежу!.. Ступай, будь здоров!
Смотрел, как заслоняет вход в блиндаж сутулая фигура Синицына. Его русая голова, попадая на солнце, плавилась, испарялась, охваченная больным свечением.
Весь остаток длинного дня капитан обеспечивал проводку колонны. С наблюдательного пункта связывался по рации с соседними заставами, с выносными постами, с пылящими грузовиками, с батальонной и полковой артиллерией. Заставы стреляли, гвоздили по "зеленке" из минометов и гранатометов, подымая вдоль проходящей колонны стену огня и дыма. Посыпали сталью арыки, рыхлили виноградники, где могла притаиться засада. Мокеев в бинокль наблюдал, как катаются в садах красные клубни, дергаются столбы праха, вяло оседают. Из кишлака высыпали дети, пестрели цветными горошинами на желтой стене дувала. Развлекались зрелищем разрывов.
Мокеев на "бэтээре" выезжал на выносные посты. Стоя в люке, слушая переговоры колонны, позывные заставы, сам включался в голошение команд:
— Разрыв! Тысяча первый!.. Нитки проходит нормально!.. Цели — шестьсот двадцать восемь!.. Шестьсот двенадцать!.. Прием!..
"Бэтээр" несся в солнце, объезжая рытвины от давнишних фугасов. Пулеметчик долбил по обочине, дырявил ржавые бортовины подорванных грузовиков. Мокеев чувствовал затылком рвущийся воздух у вороненого раструба. И, подпрыгнув на колдобине, получив в лицо горячий воздушный шлепок, вдруг подумал: чужая страна, чужие земля и небо, красноватый взрыв в винограднике. Словно поднесли ему зеркало в резной деревянной раме, и в стекле — отражение мнимой, несуществующей жизни. "Это я? Со мной? Неужели?"
К вечеру, когда "зеленка" стала красно-золотой, а далекие хребты зажглись, как слитки на синем каменном небе, капитан вернулся на заставу. Взмыленный, потный, испытывая жжение в каждой поре, куда проникла едкая пыль дороги.
Вместе с замполитом роты в крохотном закутке, превращенном в душевую, плескались, фыркали, терлись друг о друга блестящими телами, смывая смрад, ядовитый пот.
Во время вечерней поверки, когда солдаты в сумерках высыпали на крохотный, заслоненный от обстрелов пятачок, Мокеев хотел пойти проведать Синицына, сказать ему несколько слов ободрения. Но усталость была столь велика, омытое, облаченное в чистую рубаху тело так удобно и вольно лежало на дощатой кровати, что он не нашел в себе воли подняться. Так и уснул, слыша солдатские голоса, металлические звяки и шорохи.
Во сне его посетило состояние давнишнее, детское, возможное лишь в былой, исчезнувшей жизни, забытое, замурованное в тяжелых пластах прожитых лет. Лишь во сне оно смогло просочиться сквозь утомленную память, выпорхнуть на поверхность. Будто он, ребенок, стоит во дворе дома перед зимним, в сугробах и льдинах, фонтаном. Смотрит на падающие сухие снежинки. Этот серый холодный день, последний, предновогодний, исполнен страстного ожидания, таинственного сладостного предчувствия, которое потом, уже вечером, уже в тепле уютного многолюдного дома, превратится в елку, в серебристую повитель, в мерцание стекляжых шаров, в дутого золоченого петуха, рядом с которым тонко и чудно горит свеча. Всего этого еще нет. Нет любимых смеющихся лиц, нет подарков, нет стеклянной банки с быстрыми полосатыми рыбками, нет пластмассового конструктора с пупырчатыми разноцветными палочками, нет барабана на алой тесемке. Всего этого нет. А есть снег в фонтане, сухие из серого неба снежинки и страстное детское предчувствие близкого счастья.
Это сновидение присутствовало в нем вместе с чутким, сквозь сон, вслушиванием в звонки телефона, к которому подходил замполит, в далекие одинокие выстрелы. Оно было соединено с ожиданием трескучей очереди, ударов в било, после которых начнут шипеть и лопаться бенгальские вспышки падающих "эрэсов" и зыбкая темнота будет иссечена белым пунктиром и красными летящими гроздьями. Среди яви и сна, среди детской грезы и военной тревоги мелькнула мысль о Синицыне, его растерянное лицо с крохотной темной родинкой.
Утром во время завтрака, когда ели с замполитом плохо разогретую кашу с тушенкой, запивали приторно-сладким, пресно пахнущим чаем, замполит сказал:
— Куда-то Синицын пропал! Не был на поверке ни вчера, ни сегодня. Дохлый, забьется куда-нибудь как мышь и спит!
Мокеев испытал мгновенную тревогу. Вчера перед сном не пошел, не проведал Синицына.
Не доев, не допив, отложил кашу и чай, выбрался из блиндажа в рыже-красное, еще не накаленное солнцем пространство, где колючим до горизонта ворохом тянулась "зеленка", а разрушенные кишлаки в косых лучах солнца напоминали лунный пейзаж.
Он нашел сержанта Лобанова, устанавливающего пулемет "бэтээра", аккуратно, бережно подносившего масляный ствол.
— Да не трогал я его, товарищ капитан! — раздраженно говорил сержант. — Не хочу о говно мараться! Мне двенедели дослужить, и чтоб я из-за этого чьмо под трибунал пошел! Да пусть с ним другие пачкаются, только не я!.. Говорил взводному — таких, как он, лучше сразу к "бэтээру" привязать и пустить на духов, пусть его сразу пристрелят, чем он нас всех подставит потом!.. Ненавижу!
«Идущие в ночи» – роман о второй чеченской войне. Проханов видел эту войну не по телевизору, поэтому книга получилась честной и страшной. Это настоящий «мужской» роман, возможно, лучший со времен «Момента истины» Богомолова.
Пристрастно и яростно Проханов рассказывает о событиях новогодней ночи 1995 года, когда российские войска штурмовали Президентский дворец в мятежном Грозном. О чем эта книга? О подлости и предательстве тех, кто отправлял новобранцев на верную гибель, о цинизме банкиров, делающих свои грязные деньги на людских трагедиях, о чести и долге российских солдат, отдающих свои жизни за корыстные интересы продажных политиков.
В «Охотнике за караванами» повествование начинается со сцены прощания солдат, воюющих в Афганистане, со своими заживо сгоревшими в подбитом вертолете товарищами, еще вчера игравшими в футбол, ухажившими за приехавшими на гастроли артистками, а сейчас лежащими завернутыми в фольгу, чтобы отправиться в последний путь на Родину. Трагическая сцена для участвующих в ней в действительности буднична, поскольку с гибелью товарищей служащим в Афганистане приходится сталкиваться нередко. Каждый понимает, что в любой момент и он может разделить участь погибших.
События на Юго-Востоке Украины приобретают черты гражданской войны. Киев, заручившись поддержкой Америки, обстреливает города тяжелой артиллерией. Множатся жертвы среди мирного населения. Растет ожесточение схватки. Куда ведет нас война на Украине? Как мы в России можем предотвратить жестокие бомбардировки, гибель детей и женщин? Главный герой романа россиянин Николай Рябинин пытается найти ответы на эти вопросы. Он берет отпуск и отправляется на Донбасс воевать за ополченцев. В первом же бою все однополчане Рябинина погибают.
В провале мерцала ядовитая пыль, плавала гарь, струился горчичный туман, как над взорванным реактором. Казалось, ножом, как из торта, была вырезана и унесена часть дома. На срезах, в коробках этажей, дико и обнаженно виднелись лишенные стен комнаты, висели ковры, покачивались над столами абажуры, в туалетах белели одинаковые унитазы. Со всех этажей, под разными углами, лилась и блестела вода. Двор был завален обломками, на которых сновали пожарные, били водяные дуги, пропадая и испаряясь в огне.Сверкали повсюду фиолетовые мигалки, выли сирены, раздавались мегафонные крики, и сквозь дым медленно тянулась вверх выдвижная стрела крана.
За все время службы в Афгане прапорщик Власов ни разу не участвовал в боевых действиях, даже ни разу не стрелял. Такая у него должность — заведующий складом. Но, находясь на войне, не стоит зарекаться от нее. За несколько дней до возвращения в Союз вертолет, на котором прапорщик сопровождал продовольственный груз, был сбит. Спрыгнувший с парашютом Власов попал в плен к моджахедам. Во время плена и проявился твердый, решительный характер истинно русского человека, готового к самопожертвованию и подвигу.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Офицер внешней разведки Виктор Белосельцев, прошедший сквозь пламя военных конфликтов Афганистана, Намибии, Кампучии и Никарагуа, оказывается в эпицентре самого мучительного, рвущего его сердце и душу противостояния. Рушится величайшая империя – Советский Союз, страна стоит на пороге гражданской войны, армия и разведка стали самой желанной добычей в борьбе за власть. От Белосельцева, закаленного в горнилах локальных войн, вновь требуются титанические усилия и нечеловеческое напряжение воли, чтобы верно осмыслить происходящее и разумно повлиять на ход истории.
Разведчик Белосельцев, военный интеллектуал и провидец, выполняет задание Центра и одновременно пытается понять великую тайну бытия, обрекающую мир то ли на неизбежную гибель, то ли на грядущее, светоносное чудо. В черной Африке он насмерть схлестывается с английским разведчиком Маквилленом, а рядом ангольские бригады отражают атаки буров, партизаны Намибии уходят в смертоносные рейды, террористы ЮАР рвут нефтепроводы Мозамбика. Англичанин равен Белосельцеву и по силе, и по интеллекту, но это равенство бнаруживается в самый драматический момент, в горящей саванне, на желтой реке Лимпопо, среди казней и подвигов…
Эта книга — сон, приснившийся участнику Афганской войны, разведчику Белосельцеву. Засады на караванных маршрутах. Бои в кишлаках и мечетях. Мятежи в городах и селеньях. «Загадочная русская душа», оказавшаяся в центре «загадочной Азии». Эта книга — храм, где на фресках изображены герои спецназа и рыцари десантно-штурмовых батальонов, горные стрелки Панджшера и водители горящих «наливников» Саланга, летчики бесстрашных «вертушек» и хирурги окровавленных лазаретов. Эта книга — о загадке человеческого бытия, которую разгадывает офицер разведки Белосельцев.
Подполковник внешней разведки Виктор Белосельцев, выдающий себя за журналиста, летит в Никарагуа, где сандинисты ведут изнурительную войну с «контрас», а по сути – с Соединенными Штатами Америки. Задание у разведчика крайне сложное: он должен выяснить вероятность возникновения более страшной и разрушительной войны, куда неминуемо будут втянуты наша страна и США. И не только выяснить, но и попытаться предотвратить катастрофу. Белосельцев отправляется в самое сердце джунглей, в район реки Рио-Коко, где нарастает кризис и решается судьба мира.