Сингомэйкеры - [30]

— Линейка, — сказал я.

— Вот-вот, — сказал он обрадованно. — И ты в него играешь?

— Не совсем, — сказал я. — Но близко, близко. Ладно, рад был с тобой повидаться! Если что, звони.

На другой день я то и дело вспоминал встречу с одноклашкой-прорабом, и даже когда собирал сведения о масштабах наводнения в Индонезии, перед глазами возникало его ликующе-смущенное лицо.

— Над чем задумались так глубоко, Евгений Валентинович?

Я вздрогнул, Глеб Модестович и Арнольд Арнольдович смотрят на меня отечески с легкой и даже с ласковой иронией.

Я смущенно развел руками.

— Какую-то программу адаптации бы разработать…

Арнольд Арнольдович смотрел непонимающе, Глеб Модестович переспросил:

— К чему адаптации?

— К быстрым переменам, — объяснил я. — Встретил одноклассника, который почти не умеет пользоваться мобильником. В смысле, пользуется им только на сотую долю его возможностей. А его родители так и вовсе не принимают усложнений даже в их же собственной квартире. Он им сделал ремонт, выбросил старую кухню, так вот старики… да какие они старики?.. Пятьдесят или шестьдесят лет, даже не знаю, никак не могут приспособиться даже к обычной для нас электронной программируемой плите!

Глеб Модестович кивнул, лицо стало сочувствующим.

— Да, таких миллионы. Нет, миллиарды.

— Вот я и думаю, — сказал я горячо, — как сделать так, чтобы следующая волна не смяла их вовсе? Сейчас уже живут в мире, где на смену обычным деньгам стремительно приходят кредитные карты. Покупки совершаются по инету, а в продуктовых магазинах можно расплачиваться прикосновением пальца. Везде электроника, начиная от входной двери в дом и заканчивая… нет, она нигде не заканчивается, а только расширяет и расширяет присутствие! Но что будет, когда компьютер, которого и сейчас многие боятся, станет управлять квартирой? Включать свет, будильник, соковыжималку, стиральную машину, посудомойку, климатизер и кондиционер?.. Да еще, чуть позже, начнет присматриваться к кровяному давлению, рекомендовать сменить диету, подсказывать, что трансляцию футбольного матча лучше не смотреть из-за риска повысить до опасного уровня кровяное давление…

Они слушали терпеливо, переглянулись, Арнольд Арнольдович смолчал, а Глеб Модестович сказал раздумчиво:

— Я не думаю, что эта задача является приоритетной.

Он посмотрел на Арнольда Арнольдовича явно за поддержкой, тот нехотя кивнул.

— Да-да, Евгений Валентинович, сейчас есть более насущные задачи.

— Делаю, — заверил я. — Пока что я укладывался в сроки. А насчет адаптации… это так, в свободное время. Но когда-то придется заняться всерьез. И лучше раньше, проблема уже назрела. Более того, ее надо было начать решать еще вчера.

Они снова переглянулись, Глеб Модестович сказал с затруднением:

— Евгений Валентинович, я не хотел этого говорить, но мы хорошо знаем эту проблему. А кто предупрежден, тот вооружен, как говорили римляне.

Я спросил с облегчением:

— Значит, над этой проблемой работают?

Арнольд Арнольдович хмыкнул, Глеб Модестович развел руками.

— Евгений Валентинович, я сейчас не могу вам ничего сказать. Вам остался всего один ап до того… как узнаете намного больше. Если доживете, перед вами раскроются все наши тайны… и ваши сомнения рассеются.

Я пробормотал:

— Простите, я по наивности полагал, что только я ем сено, а остальные — солому. Извините! Я пошел, пошел, пошел трудиться.

Арнольд Арнольдович сказал в спину очень дружелюбно:

— Евгений Валентинович, мы очень ценим вас!

— Спасибо, — сказал я уныло, — что не вдарили.

Глава 11

В кабинете я попытался сосредоточиться на работе, но что-то тревожило, я отмахивался, влезал в дебри философских построений основ будущего общества, однако мысль упорно возвращалась к словам Глеба Модестовича.

Возможно, над проблемой адаптации населения к быстрым и резким переменам работает большая группа специалистов, которым я и в подметки не гожусь. Конечно, я не поверю, что есть на свете умнее меня, все мы считаем себя самыми умными, но примем за рабочую гипотезу, что такие есть.

Так вот я не вижу следов работы этих умников. Народ по-прежнему уверен, что в будущем у них будут разве что автомобили круче и морды шире, и когда придет вторая шоковая волна, слабые сойдут с ума, а сильные бросятся крушить лаборатории, институты и заводы, что порождают такую технику.

Страшнее всего то, что почти следом за второй волной нахлынет третья. Люди не успеют смириться с последствиями второй, как на улицах появятся киборги, виртуальная реальность смешается с пополненной, исправленной и затем с реальной, непонятные существа будут возникать из ниоткуда и пропадать прямо на месте, все — на немыслимых скоростях… И все это те, кто переживут и примут шоковые волны, будут считать это нормальной жизнью, а остальные ощутят себя в мире, захваченном инопланетянами. Неужели наши этого не понимают?

Сегодня обратил внимание, что вообще-то уже во всех странах законы слегка и как бы незаметно подправлены, чтобы верхним было проще жить и проще править. Не так давно Чейниш, один из очень богатых людей, хоть не входит даже в первую тысячу самых богатых, в пьяном виде на полном ходу сшиб мужчину с двумя детьми на тротуаре. Все — насмерть. Раньше этого было бы достаточно, чтобы отправить на электрический стул, но по нынешним законам в суд должен подать именно пострадавший, в данном случае — безутешная женщина, разом потерявшая мужа и двух детей. Однако Чейниш сразу же предложил ей пять миллионов долларов, она потребовала десять, сошлись на семи, и суда не последовало.