Сингапурский квартет - [92]
Пиватски сел возле лифта в замызганное кресло. Обычно там сидел охранник, но в эту минуту он сачком вылавливал листву, нанесенную ветром в бассейн. Заметив Джеффри, охранник щелкнул каблуками и приложил ладонь к фуражке с перекрещенными ключами на околыше. Алюминиевый черенок сачка приставил к плечу, словно ружье… Джеффри ответил ему, вяло помахав листком, который читал.
Он посмотрел в последний абзац текста:
«После сделанного им сообщения Фриц Доэл был арестован в вестибюле гостиницы, где проходило совещание. Однако трудно утверждать, что у Доэла возникнут осложнения с законом. Его методы взламывания «компьютерных сейфов» юридически не могут квалифицироваться как преступление. Каждый волен сколько ему вздумается крутить телефонный диск, подсоединив аппарат к персональному компьютеру».
Наискосок шла надпись жирным фломастером:
«Уважаемый господин Дж. Пиватски, по просьбе моего клиента Ф. Д. Доэла препровождаю Вам настоящую копию экспресс-почтой, расходы по которой оплачены здесь, во Франции. Надеюсь, что она попадет к Вам одновременно с Вашим возвращением в Сингапур. Искренне Ваш и проч…»
Выходило, что расставшись в «Хилтоне» с Пиватски, бородатый тут же улетел в Париж. Кто же кого дурил? Вот тебе расплата за самоуверенность, подумал Джеффри. Однажды она окажется такой же, как у Нугана Ханга.
Джеффри положил бумагу на стол охранника и уткнулся лицом в сложенные руки.
Лифт, наконец, пришел.
Джеффри ворвался в квартиру, схватил портного за красиво повязанный с ровной складкой под узлом — галстук и затянул шелковую, жирную на ощупь материю до кадыка на тощей шее.
Сведенные от страха в овал тонковатые губы посинели.
— Джеффри? Это ты, Джеффри?
Голос Ольги из спальни был дребезжащим, срывавшимся на фальцет.
Джеффри отпустил портного. Сквозь кашель, высовывая свернувшийся в трубку язык, портной оправдывался.
— Господин Пиватски… сэр… Леди велела мне переодеться в пижаму, лечь рядом и слушать её произведения… Иногда она рыдала над ними! Вот и все, вот и все, сэр… Вы предупреждали меня о таких состояниях, и я помнил ваши рекомендации потакать в таких случаях всему, сэр. О нет, сэр, я отнюдь не считаю, что это «всему» — именно все. Отнюдь нет!
Джеффри вошел в спальню, уткнулся в колени Ольги, тревожно привставшей на кровати.
И все отошло, отошло и не существовало, кроме вот этого, дорогих и единственных коленей женщины, в теле или душе которой нарывал какой-то недуг, говоривший её языком и совершавший свои собственные поступки.
— Я посетил твою родину, Ольга, — мягко сказал Джеффри в колени жены.
Вряд ли она могла правильно оценивать теперь то, что он ей говорил. Но в таких случаях Джеффри неизменно держал себя так, будто ничего особенного не происходило. Он был уверен, что если вести себя с больной таким образом, её душевное здоровье когда-нибудь возвратится насовсем…
Зазвонил телефон.
Ольга сняла трубку и протянула мужу.
Повернувшись так, что щека продолжала лежать на коленях Ольги, Джеффри вяло спросил:
— Кто это? Алло…
— Бруно говорит, старина Джефф… Слава всем богам и привидениям! Клео сказал, что ты уже три с лишним часа в Сингапуре…
Джеффри подумал: «Знает о встрече с Нуганом Хангом или нет?»
— …Контора молчит, твой аппарат дома разговаривает посторонним мужским голосом, ха-ха-ха-ха! Я уж намеревался спустить на этого молодца ребят из «Деловых советов и защиты».
«Значит, знает», — решил Джеффри и сказал:
— В аэропорту на меня налетел Нуган, старина Нуган. Ему понадобилось выговориться… Потом подвернулся озлобленный таксист…
— Китаец? — спросил Бруно заинтересованно, проигнорировав сообщение о старине Нугане.
— Китаец. А в чем дело?
— Да так… Дня три советую не пользоваться этим видом транспорта. Таксисты-китайцы будут злющими! Ха-ха!
— Ты хочешь меня видеть сейчас?
— Нет. Завтра вечером. После полуночи. Ты ведь привез слишком много новостей, чтобы нам выслушивать их в спешке…
— И в основном недобрых, Бруно. Есть загадочные… Итак, в полночь у тебя в Индо-Австралийском банке?
— Опять нет. В помещении 8-А здания «Банка четырех океанов» напротив причала Клиффорда. Лифт четыре. Нажмешь кнопку переговорного устройства, и тебя поднимет прямиком ко мне безо всяких переговоров, ха-ха… И держись подальше от таксистов-китайцев! Ха-ха… Присмотри сикха…
Пошли сигналы отбоя.
В отличие от Клео и Ханга, как и в отличие от Джеффри, Бруно пребывал в прекрасном настроении.
Бэзил Шемякин обошел клетку с зеленым попугаем, пробовавшим прочность прутьев членистыми когтями. Птицу выставили на тротуар из ремонтной мастерской автопокрышек, примыкавшей к гостинице «Стрэнд», — подальше от чада вулканизационной установки. Напротив, на карнизе брошенного двухэтажного дома с китайской надписью по торцу «Медицинский центр», раскачивались кусты, выросшие в трещинах кирпичной кладки. Ветерок набирал силу на сквере Брас-базар, где размещалась биржа велорикш. За сквером белел викторианский особняк национального музея.
Китаяночка в шортах с высовывающимися из-под них завязками на чулках крик сингапурской моды — обогнала Шемякина, оставив горьковатый запах духов. В Юго-Восточной Азии их аромат на улице уловим толшько в одном городе и только в одном месте. На Орчард-роуд. Магистраль как раз здесь и начиналась. Вне зависимости от погоды и времени дня — в тумане, под моросящим дождичком, залитая солнцем, в оранжевой мути искусственного освещения — главная сингапурская улица неизвестно почему напоминала Бэзилу Сочи, хотя внешнего, да и иного сходства нет и никогда не будет. Просто Сочи в его жизни оказался первым зеленым и чистым городом в России, а Сингапур — в Азии.
В сборник Валериана Скворцова включены два романа. В романе «Укради у мертвого смерть» основные события разворачиваются в Сингапуре и Бангкоке. Мастер биржевых кризисов, расчетливый делец Клео Сурапато, бывший наемник-легионер Бруно Лябасти, рвущийся в воротилы транснационального бизнеса в Азии, финансист Севастьянов, родившийся в Харбине журналист Шемякин и другие герои романа оказываются втянутыми в беспощадную схватку вокруг выкраденных у московского банка нескольких миллионов долларов, возвращение или потеря которых в конце концов оказывается для многих из них вопросом жизни и смерти.«Одинокий рулевой в красной лодке» — роман, написанный на основе действительных событий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Откуда взялся огромный питон в холодной квартире заснеженной Алматы? Это, может быть, экзотическая, но не единственная загадка, которую приходиться решать «агенту по найму» международного класса Бэзилу Шемякину.В Казахстане «застряли» документальные доказательства коррупции в высоких эшелонах власти России. Любой ценой их необходимо изъять и уничтожить. За документами охотятся и служба национальной безопасности Казахстана, и ФСБ России, и западная агентура, а также загадочные теневые структуры криминального мира.
В горах Южного Кавказа отлажено работает загадочный финансовый имамат «Гуниб». Он занимается легализацией в Объединенной Европе денег — «переваренных» бюджетных, нефтяных, водочных, поступающих от торговли оружием и людьми, а также рэкета и контрабанды. Экспресс-отправка из Москвы в адрес имамата партии наличных оказывается «меченой» агентурой Европейской специальной комиссии по отмыванию денег. Полковник ФСБ Ефим Шлайн, отслеживая действия иностранной спецслужбы на территории России и пытаясь проникнуть в «Гуниб», исчезает.
В феврале 1979 года части китайской армии перешли границу Социалистической Республики Вьетнам Началась агрессия, развязанная Пекином против соседнего государства В результате ожесточенных боев вьетнамский народ изгнал захватчиков с территории СРВАвтор книги журналист-международник В H Скворцов находился в течение всей войны на линии огня В брошюре он рассказывает о том, что видел собственными глазами о боях, в которых вьетнамские командиры, солдаты, ополченцы громили врага, о мужестве гражданского населенияНаписанная в форме журналистского очерка, книга адресована широким кругам читателей.
Реэмигрант, бывший солдат Иностранного легиона и частный детектив международного класса Шемякин получает от полковника ФСБ Шлайна заказ подготовить покушение на генерала Бахметьева, прибывающего в Таллин с тайной миссией. Заказчик скрывает от исполнителя, что планирование убийства затеяно только как вариант возможных событий… Шемякин немедленно попадает под травлю со стороны российской контрразведки, спецслужб дальнего и ближнего зарубежья, а также калининградских сепаратистов, прибалтийской мафии и эстонских контрабандистов.Достоинство книги заключается не в одном лишь остро закрученном сюжете и наполненности ее неприглядными, как правило, замалчиваемыми реалиями из жизни в окопах «невидимых фронтов».Это настоящий роман о страдании, борьбе с хаосом и одиночеством современной жизни, о защите человеком своего достоинства, о праве на безопасность не только государства и сильных мира сего, но и простых людей.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.