Сингапурские этюды - [38]

Рядом дом на сваях с табличкой «Мухаммед Нор, Блаканг Мати, 14». Первые слова — имя хозяина, но почему Блаканг Мати? — вопросительно смотрю на Хогана.

— Так раньше назывался остров Сентоса. Блаканг Мати в переводе с малайского значит «за порогом смерти». Не правда ли, звучит зловеще? — задумчиво произнес Хоган, и его шафрановое лицо как-то вдруг вытянулось.

Блаканг Мати — так стали называть этот остров, вероятно, еще на заре XVII века мореходы, которые на собственном опыте познали, как опасно плыть по узкому проходу между Сингапуром и Сентосой, тем самым путем, которым мы только что плыли. Не дай бог, утихнет попутный ветер, повиснут паруса, и тогда из укрытия появятся пираты на маленьких юрких лодках. Прощай, груз! Нередко пираты расправлялись и с экипажем. Скелеты, найденные во время раскопок на острове, — тому свидетельство. Да, дурной славой пользовался остров, и суда старались избегать этой опасной дороги, предпочитая Джохорский пролив, омывающий Сингапур с севера, или южный путь — проливом между Сингапуром и островами Риау. Пираты наводили страх не только на мореходов, но и на жителей побережья, которые старались ставить хижины не на берегу моря, а подальше вверх по реке, а самые осторожные даже кур не держали: вдруг запоет на заре петух и услышат пираты его голос.

Местная пресса несколько лет назад бурно обсуждала проблему современных пиратов, которые время от времени все еще тревожат сингапурцев. Газеты писали о том, что в водах, близких к Сингапуру, — в Южно-Китайском море и Индийском океане — участились случаи нападения пиратов на сингапурских рыбаков, возвращавшихся с традиционных мест лова в открытом море. В результате количество дальних рейсов уменьшилось, а ведь у сингапурских берегов рыбы осталось немного. Это вызвало нехватку рыбы на рынке и подорожание ее на десять процентов. Пресса отмечала, что, если так будет продолжаться, возможен и дальнейший рост цен.

Очевидцы сообщали, что в водах орудуют Шесть или семь быстроходных канонерок, хорошо вооруженных, с небольшой, но квалифицированной командой на борту. Тихоходные рыбацкие суда не в состоянии избежать опасной встречи — и улов переходит к пиратам. А тех, кто пытается убежать, пираты жестоко наказывают, Любопытно, что рыбаки стараются не сообщать об этих встречах, боясь мести.

Сингапурская газета «Нью нейшн», поддерживая просьбу профсоюза рыбаков, призывала увеличить число патрульных рейсов в опасных водах. Одновременно рыбакам советовали выходить в море группами или даже целой флотилией. Но любопытно, что к этим призывам рыбаки отнеслись скептически: у каждого свои излюбленные места лова и свое расписание, да и не хотели они делиться частью улова с конкурентом.

Комментаторы отмечали, что лучшее средство борьбы с пиратским разбоем — модернизация рыболовного флота, оснащение его большими и быстроходными судами с радарами и электронным оборудованием, которые в состоянии заранее обнаружить пиратов.

Почему огорчился Салим

— Хотите, я вам покажу место, где особенно ощущаешь историю острова?

Плотный, небольшого роста, с выражением иронии на лице, Хоган, весь — движение. К тому же он сегодня в шортах, а я не раз замечал, что стоит человеку надеть шорты, он тотчас становится необычайно деятельным. Только поспевай за ним.

Тропинка делает еще несколько петель, где-то азартно кричит петух (вот что значит нет пиратов!), раздаются сухие звуки ротангового мяча, потом остановка под темно-зеленой глянцевой кроной мангового дерева — столик, несколько ветхих стульчиков, чашечка душистого копи-о — так по-малайски называется черный кофе; если скажете просто «копи» — вам дадут кофе с молоком.

— А знаете, я сознательно повел вас длинной дорогой. Ведь Сентоса, которую мы сейчас видели, уходит. Жителей скоро переселят на материк, Мухаммед Нор будет жить в многоэтажном доме. И долго еще ему будет чудиться мерный накат волны.

За чашечкой копи-о Хоган вспоминает другие острова, иных людей, и снова заходит разговор о суете и покое.

— Есть в портовом хозяйстве пять маяков. Один — в Сингапуре, знаменитый Фуллертонский маяк, четыре других — на островах. Обслуживают их 20 человек. По четыре человека на каждый. Месяц бригада дежурит на одном маяке, потом три дня отдыха — и новый маяк. После завершения цикла — месяц отдыха — и снова один маяк, другой, третий. Каждые два часа — связь по радио с Сингапуром, остальное время — обычные заботы, чтение, телевизор, рыбалка, некоторые увлеклись ковроткачеством. Тишина, звуки моря… Впрочем, трудно говорить о тихой работе смотрителя маяка в столь неспокойных водах. Два года назад на маяке Раффлза ночью загорелся проходивший мимо танкер, команда бросилась в воду, а судно стало дрейфовать прямо на маяк. К счастью, танкер сел на риф и не взорвался.

Одиночество, казалось, должно угнетать, а между тем как огорчился смотритель маяка Хаджи Салим бин Абдулла, когда узнал, что на маяке Раффлза начинают сооружать помещения для иммиграционных властей, лоцманов, таможню.

История рассудила иначе

Форт Силосо. Гулкие подземные туннели, переходы, бункера, стены форта кремовато-зеленых маскировочных цветов — и пушки, пушки, теперь уже музейные. По винтовой лестнице поднимаемся на смотровую площадку. Ветер гонит морскую зыбь. Вдали виднеются шапки островов, искрятся на солнце нефтяные баки на острове Буком.