Сингапурская история: из «третьего мира» - в «первый» - [262]

Нам удалось привлечь в Сингапур из Гонконга нескольких предпринимателей в сфере производства текстиля и одежды, пластмассовых и ювелирных изделий, резчиков по нефриту и слоновой кости, а также мастеров по изготовлению мебели. В 60-ых и начале 70-ых годов мы приветствовали их появление в Сингапуре, ибо они создавали рабочие места и источали оптимизм. Лучшие из них оставались в Гонконге, где вести дело было прибыльнее, чем в Сингапуре, но, как мы и надеялись, они создавали в Сингапуре филиалы своих компаний и присылали сюда своих младших сыновей, чтобы вести надзор за работой этих предприятий.

В августе 1984 года, после провозглашения Великобританией и Китаем Совместной декларации (Joint Declaration) относительно будущего Гонконга, я пригласил на торжества по случаю Национального дня Сингапура группу их ведущих бизнесменов и специалистов. В результате этой поездки группа крупных бизнесменов из Гонконга инвестировала более двух миллиардов сингапурских долларов в строительство самого большого в Сингапуре делового центра, состоявшего из офисных зданий, центра для проведения выставок и конференций, получившего название «Сантэк сити» (Suntec City). Именно там мы провели первую встречу министров стран, входящих во ВТО в декабре 1996 года, год спустя после того, как строительство было завершено. Этот центр был одним из многих «яиц», отложенных бизнесменами из Гонконга в городах, расположенных на побережье Тихого океана, в основном, в Северной Америке, Азии и Австралии. Средства массовой информации Гонконга считали, что Сингапур хотел снять сливки, переманивая из Гонконга наиболее талантливых людей, но это было не так, ибо в наших интересах было, чтобы, вернувшись под суверенитет Китая, Гонконг продолжал процветать. Совершив «набег» на Гонконг и переманив оттуда талантливых людей, мы получили бы сиюминутные выгоды. Напротив, если бы Гонконг процветал, это позволило бы нам развивать с ним деловое сотрудничество и получать от этого постоянную выгоду.

Британские правители Гонконга управляли им в соответствии со старыми имперскими традициями: надменно, оставаясь несколько в стороне, снисходительно относясь к местным жителям, в том числе и ко мне, ибо я был китайцем. Прежние губернаторы Гонконга назначались из числа служащих британской колониальной администрации. Этот порядок изменился после 1971 года, когда на должность губернатора был назначен Мюррей Маклехос (Murray MacLehose), работавший в британском министерстве иностранных дел, которое являлось куда более солидным учреждением. Перед назначением на должность он решил посетить Сингапур. Гонконг страдал от разъедавшей его коррупции, и он хотел посмотреть, каким образом нам удавалось держать ее под контролем. Он также хотел познакомиться с нашими достижениями в сфере образования, его особенно интересовал наш Политехнический институт, ибо в Гонконге подобного учебного заведения не было, – на техническое образование они практически не тратили средств. Он также проявлял заинтересованность в изучении нашей программы обеспечения жильем, желая улучшить ситуацию с жильем в Гонконге до того, как она станет критической.

В целом, во время правления англичан администрация в Гонконге была честной, за исключением примерно десятилетнего периода, предшествовавшего назначению Маклехоса на должность губернатора. В тот период коррупция в городе приобрела такой размах, что ему пришлось принять строгие меры, основанные на сингапурских законах и практике борьбы с коррупцией. Естественно, что правила игры в колонии создавали преимущества для британских деловых кругов. Британские банки («Гонконг энд Шанхай бэнк» и «Чартэрэд бэнк») являлись уполномоченными эмитентами ценных бумаг. Британские торговые компании находились в привилегированном положении, но к концу британского правления эти привилегии сошли на нет, и многие из этих компаний были куплены китайцами Гонконга.

Перед тем как в 1987 году следующий губернатор Гонконга Дэвид Вильсон (David Wilson) приступил к исполнению своих обязанностей, он также посетил Сингапур, чтобы посмотреть, как население, состоявшее в большинстве из этнических китайцев, сумело самоорганизоваться и решало стоявшие перед ним проблемы. Он был дипломатом, специалистом по Китаю. Вильсон хотел познакомиться с сингапурским опытом обретения независимости. Я объяснил ему, что мы находились в иных обстоятельствах. Сингапур являлся частью Малайзии, получил независимость неожиданно, не стремясь к этому, и вынужден был взять свою судьбу в свои руки. Специальный административный район Сянган (САР – Special Administrative Region of Hong Kong) должен был стать частью Китая. Любой руководитель, который встал бы во главе Гонконга, должен был понимать политику Китая, научиться находить общий язык с его лидерами, одновременно защищая интересы Гонконга; он не обладал бы полной свободой действий.

До 1992 года политика Великобритании в отношении Гонконга заключалась в том, чтобы консультироваться и согласовывать с Китаем любые предполагаемые изменения в политике до того, как обнародовать их. Эта политика была призвана обеспечить плавный переход Гонконга под юрисдикцию Китая, – англичане называли это «прямым поездом» («through train»). Другими словами, в момент «переезда» из британского Гонконга 30 июня 1997 года в Гонконг китайский 1 июля 1997 года не должно было происходить смены «локомотива» или «вагонов». После шокирующих событий на площади Тяньаньмынь в июне 1989 года британское правительство решило, что ему следовало принять меры, выходившие за рамки соглашений с Китаем, зафиксированных в Совместной Декларации 1984 года. Англичане хотели, чтобы их совесть была чиста относительно того, что они сделали все, что было в их силах, чтобы сохранить образ жителей Гонконга после возвращения города под юрисдикцию Китая.