Сингапурская история: из «третьего мира» - в «первый» - [243]

Типичной иллюстрацией осторожного и тщательного подхода японских компаний к инвестициям за границей было решение компании «Сейко» (Seiko) о строительстве завода в Сингапуре. В начале 70-ых годов мы потратили более трех лет, чтобы убедить компанию «Сейко» построить в Сингапуре часовой завод. Представитель УЭР в Токио Вон Мен Кван (Wong Meng Quang) окончил японский университет и хорошо понимал японский язык и культуру. Компания «Сейко» не верила, что в какой-либо из стран Юго-Восточной Азии имелись в наличии обслуживающие отрасли промышленности и достаточно образованная и подготовленная рабочая сила, которая соответствовала бы их требованиям в области точного машиностроения. Вону пришлось тяжело потрудиться, чтобы привлечь внимание японцев к Сингапуру и убедить их подготовиться к тому времени, когда производство дешевых кварцевых часов в Японии станет нерентабельным. Он постоянно работал с директором компании, отвечавшим за технологию и производство. После нескольких подготовительных поездок, многочисленных обоснований, бесконечных заверений в том, что мы окажем им любое содействие, японцы, наконец, приняли решение об инвестировании. Я открыл их фабрику в 1976 году. И уж если японцы проявляли осторожность и дотошность до принятия решения об инвестировании, то после того как это решение было принято, они полностью выкладывались для того, чтобы обеспечить успех предприятия. Японцы вскоре отбросили свои сомнения относительно уровня подготовки наших рабочих, начав в Сингапуре производство точных инструментов, промышленных роботов и систем автоматизации.

В 1969 году Сингапур проявил заинтересованность в строительстве нефтехимического завода. Я попросил Мики о поддержке со стороны его правительства, ибо мы знали, что, в отличие от американцев и европейцев, правительство Японии играло важную роль в принятии инвестиционных решений, и его поддержка зачастую играла решающую роль. В мае 1975 года я встретился с президентом «Химической корпорации Сумимото» (Sumimoto Chemical Corporation) господином Норишиге Хасегава (Norishige Hasegawa).

Он хотел, чтобы его компания приняла участие в подобном проекте, но сказал, что правительство его не поддерживало. Хасегава попросил меня добиться от премьер-министра Японии публичной поддержки участия компании в этом проекте. Премьер-министр Мики отказывался сделать это, ибо Индонезия, – крупный производитель нефти, – сама была заинтересована в строительстве нефтехимического завода. Я убеждал Мики не допустить того, чтобы Япония отказалась от выгодного инвестиционного проекта, уступив давлению богатых ресурсами стран. Я напомнил ему о той помощи, которую Сингапур оказал Японии в случае с двумя японскими нефтяными танкерами и выразил надежду, что он поддержит проект с участием корпорации «Сумимото». После этого Мики выступил с коротким заявлением, сказав, что, хотя данный проект и являлся частным, правительство Японии проявляло к нему серьезный интерес, и было готово содействовать его осуществлению.

Несмотря на это, только через два года, в мае 1977 года, преемник Мики Такео Фукуда (Takeo Fukuda), окончательно одобрил строительство сингапуро-японского нефтехимического комбината, официально назвав компанию «Сумимото» ведущим участником проекта с японской стороны. Без его личного участия этот проект мог бы так никогда и не материализоваться. В 1977 году сумма инвестиций в размере более одного миллиарда долларов рассматривалась как слишком большая, а нефтехимическое предприятие – как слишком капиталоемкое и высокотехнологичное для Сингапура. Тем не менее, и в этом случае, потребовалось личное вмешательство премьер-министра Ясухиро Накасонэ (Yasuhiro Nakasone) во время его визита в Сингапур в 1983 году, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Вскоре после этого началось осуществление проекта на условиях равного участия сторон. Проект разворачивался очень медленно, ибо завод начал работать в условиях избыточного предложения продукции на рынке. Постепенно предприятие стало прибыльным, и за этим последовало осуществление нескольких крупных инвестиционных проектов в области более глубокой переработки нефти.

Все японские премьер-министры, с которыми я встречался, – от Икеды в 1962 году до Миядзавы в 1990 году, – были очень способными людьми. Какуэй Танака (Kakuei Tanaka), с которым я встретился в мае 1973 года в Токио, выделялся из их среды как не ограненный алмаз. У него была репутация «бульдозера», человека с мозгом, подобным мощному компьютеру. Он был строительным подрядчиком, пробившимся наверх из низов. Будучи среднего, для японца, роста, плотного сложения, он представлял собой сгусток энергии. Прямолинейность и бесцеремонность отличали его от других премьер-министров, которые в большинстве своем были выпускниками Токийского имперского университета (Tokyo Imperial University) или других знаменитых учебных заведений. Эти люди становились правительственными чиновниками после того, как занимали высшие должности на государственной службе и становились членами руководства Либерально– демократической партии (ЛДП – Liberal Democratic Party). Танака никогда не учился в университете, но он более чем соответствовал занимаемой должности.