Синг - [19]

— Играем? — Громила смотрел вопросительно, демонстративно сжимая кулаки.

Впечатляет!

— Почему он настаивает? — пробормотал в сторону Богдана. — И почему кости? Насколько мне известно, это запрещённая игра у мусульман.

— Неправильные мусульмане, — также одними губами ответил Богдан. — Явно не талибы. Может, моджахеды? Или наёмники? Захотелось поиметь настоящих долларов. У них-то фальшивые. Только здесь и имеют хождение.

— Говорите по-русски! — грозно предупредил Громила.

— Хорошо, я согласен! — принял решение Николай.

— Правильный выбор, Супермен, — раздался тихий голос Артёма.

Правильный! А деньги придётся тратить свои. И уже направляясь к столу, подумал, что его ожидает в случае выигрыша? Если проиграет, понятное дело, все, кроме него, естественно, будут довольны. А если фортуна улыбнётся? Усаживаясь на пол, облегчённо вздохнул, когда сзади примостился Богдан. Это хорошо: спина будет прикрыта.

— С ним никто не хочет играть, — вновь по-немецки заговорил Богдан. — Он всегда ставит ва-банк. Проверенная тактика. Рано или поздно удача окажется на его стороне. Отыгрываться не даёт.

— Откуда знаешь?

— Поверь, знаю, — и уловив грозный взгляд бандита, по-русски пояснил. — Объясняю другу правила. Он в этой игре новичок.

— Новичкам везёт! — улыбка бандита из-за бородки вышла карикатурной.

Слова Богдана подтвердились. Громила, проигрывая, не давал убирать банк. Николай не настаивал, выигрывая раз за разом. В глазах бандита засветилось подозрение.

— Новичкам везёт! Сам же говорил, — Богдан заметил агрессию.

— Не настолько! — движения противника стали резкими и нервными.

Николай снова выиграл. Громила смотрел на кубики стеклянными глазами. Боевики загалдели. Одни удивлялись везению новичка, другие злорадствовали: наконец-то попался достойный соперник, разоривший хвастуна.

— Ещё раз! — повелительно произнёс Громила. — Ставлю на всё!

— Деньги на кон! — также категорично сказал Николай.

Повисла немая пауза. Денег, как догадался Николай, у Громилы больше не было. Сумма на кону стояла внушительная — три тысячи двести долларов. Из них лишь сто — первоначальная ставка Николая. Остальные, поставил Громила. Возможно, если верить Богдану, фальшивки. Но это в цивилизованном мире. Здесь же они имели хождение наряду с другими валютами.

— Ставлю рабыню! — Громила сузил глаза, ожидая ответа.

Боевики вновь загалдели.

— Говорят, что рабыня навряд ли стоит дороже двух тысяч. Они здесь продаются по дешёвке. Разве что попадётся молодая и нетронутая, — быстро перевёл Богдан.

— Хотелось бы посмотреть товар, — выдвинул условие Николай.

Зачем сказал? Чтобы оттянуть время? Или показаться в глазах боевиков тёртым калачом, которого не удивляют «живые» ставки?

— Пойдём! — Громила решительно поднялся, прихватив один из факелов у входа.

Следуя за ним, Николай вышел в непроглядную ночь. Облака разбежались, открыв изумительный вид на сверкающее небо. Но даже свет ярких звёзд едва мог разбавить окружающую тьму. Громила, уверенно ориентируясь, прошёл к небольшому сарайчику, стоящему невдалеке, и открыл засов. Широко распахнул двери. Щёлкнул зажигалкой, поджигая факел. Внутри прижавшись к стене, на грязном тряпье сидели три женщины. Подошёл и безцеремонно выдернул одну из них. Подвёл к Николаю и также бесцеремонно заставил снять накидку, прикрывающую нижнюю часть лица, а затем и платок. В свете факела блеснули испуганные глаза. На вид женщине было лет около сорока. Возможно меньше. Пляшущие тени старили. Слегка вытянутое личико выглядело привлекательным. Русые волосы копной громоздились на голове. Пленница не была похожа на афганку. Явно славянские черты лица.

— Она не стоит трёх тысяч! — заявил Николай, хотя и понятия не имел, сколько она могла стоить.

— Добавлю старуху, — Громила махнул рукой в сторону других рабынь.

— Старухи мне только не хватало!

— Две рабыни за три тысячи двести! Хорошая сделка! — угрожающе скрипнул зубами Громила.

Взгляд Николая остановился на третьей пленнице, маленькой женщине, или девочке.

— Эту покажи!

— Она тебе не по карману! — расплылся в снисходительной улыбке Громила, но всё же выхватил на свет последнюю рабыню. Она оказалась совсем юной девушкой. А если точнее, девочкой. Лет двенадцать, четырнадцать от силы. Наверное, потому и голову прикрывал один платок. На грязном платье, перехваченном поясом, местами проглядывали яркие узоры. Белокурые волосы, рассыпались беспорядочно по плечам. Эта рабыня тоже не принадлежала к женщинам востока. Была ли она вообще мусульманкой?

— Стоит целое состояние! — похвастался Громила. — Её ожидает гарем какого-нибудь шейха.

— Она же ещё ребёнок!

— У нас такие уже рожают! — и оттолкнув, девочку, снова притянул за руку первую рабыню. — Ты же русский? Спаси свою соотечественницу!

— Я — итальянец! — Николай не знал, что предпринять.

— Какая разница? Она одной веры с тобой. Выиграешь, сделаешь её итальянкой!

Снаружи заглянул боевик. Громила отвлёкся на разговор с ним. И вдруг Николай отчётливо услышал:

— Синг, спаси нас!

На мгновение молния пронзила сознание. Вспомнились слова инструктора: «Никто из посторонних не знает твоего агентурного псевдонима. Так что, если кто-нибудь назовёт тебя Сингом, знай — это наш человек. Во всём доверься ему. Или помоги, чем сможешь…» Но эти люди не похожи на агентов! Каким образом они знают его кличку? А вдруг пробирались к нему на связь? Абсурд в высшей степени! Невозможно было заранее узнать, что он окажется именно в этой точке пространства. Даже отслеживая по спутнику, нельзя так оперативно выйти на него. Да и зачем? Есть же условные сигналы, с помощью которых можно обговорить любую ситуацию. Или почти любую. А чип ни разу не отметился уколом.