Синее золото - [9]

—    Вперед! — чуть ли не в панике прокричал капитан. — Просто вперед!

Поздно. Золотистый катер уже покрыл половину дистан­ции. С другого конца яхты донеслись детские голоса. Может, нескольких и удастся спасти, да и то вряд ли. Деревянный корпус разлетится в щепки, топливо разольется по воде ог­ненной пленкой, и судно пойдет на дно в считаные минуты. Вцепившись в ближайшее инвалидное кресло, капитан пока­тил сидящую в нем девочку подальше от середины. На ходу он кричал остальным следовать его примеру. Парализован­ная страхом, Экхарт смотрела, как золотистая торпеда несет­ся прямиком на них. Инстинктивно актриса обняла дочь за худые плечики. Большего сделать она не могла...

ГЛАВА 2

Когда Али потерял управление, Остин не удивился. Соперник пря- мо-таки напрашивался на аварию. Странной была природа не­исправности: катер резко занесло, потом он — в полном соот­ветствии с именем — полетел, чуть приподняв над водой кор­пус, прямо как вставшая на два колеса каскадерская машина. «Ковер» покрыл расстояние в несколько корпусов и приво­днился в невероятном фонтане брызг.

При скорости почти в сотню миль Остин и Завала легко обогнали отставших участников гонки, однако шли недоста­точно быстро — если учесть меняющуюся погоду и ветер. Мо­ре покрылось мелкими и средними волнами, какие-то из них были длиннее, какие-то короче, но все, как одна, увенчаны бе­лыми шапками пены. Двенадцати баллов по шкале Бофорта не дашь, однако и не расслабишься. Не ровен час опять опро­кинет.

Заложив широкий вираж, Завала повел «Каплю» в сторону Али — посмотреть, не нужна ли помощь. Поднявшись на гре­бень волны и съехав с него, он резко вывернул руль, чтобы не врезаться в серую тушу длиннее самого катера. Потом еще — как на слаломе — обогнул три тела цвета шифера.

—    Киты! — возбужденно воскликнул Завала. — Они по­всюду.

Остин сбавил скорость наполовину. «Капля» миновала чет­вертую безжизненную тушу и еще одну, поменьше. Наверное, это был китенок.

—    Серые, — удивленно произнес Остин. — Целая стая.

—    Больные какие-то.

—    И для нас хорошего мало, — еще больше снижая ско­рость, ответил Остин. — Мы как на минном поле.

Катер Али швыряло среди китов, винты бесцельно рубили воздух. И вдруг носы «Ковра-самолета» задрались, корма по­грузилась и, вспоров винтами воду, он рванул вперед, словно заяц, удирающий от гончей. Ускоряясь, «Ковер» пошел пря­миком на яхту со зрителями.

—    Macho hombre![7] — восхищенно произнес Завала. — Про­таранил кита и спешит к поклонникам.

Остину тоже показалось, что Али спешит покрасоваться перед зрителями. Его катер мчался по открытой воде, словно нацеленная в яблочко золотая стрела. Мысленно Остин про­чертил невидимую линию, маршрут «Ковра-самолета». Хм, упирается в большую белую яхту. Та стоит на якоре, бортом к Али. Судя по очертаниям, яхта — старая, роскошного типа. Дизайнеры постарались на славу, соединив форму и функци­ональность.

Остин еще раз глянул на «Ковер-самолет». Катер шел, ускоряясь и даже не думая огибать яхту. Почему Али не оста­новится? Не повернет?

Корпус гоночного катера тверже гвоздя, но вот руль и стяж­ная тяга открыты. Если тяга погнута, руль перестает слушать­ся управления. Да и это не беда, можно ведь заглушить дви­гатель. Если Смит не в состоянии, Али сам может восполь­зоваться аварийным блокиратором. «Ковер» врезался в кита по касательной, и все равно удар был жестоким. Особенно ес­ли учесть то, как приводнился потом катер Али — все равно что на бетон грохнуться. Экипаж «Ковра» либо хорошенько встряхнуло, либо — менее вероятно — вывело из строя. Остин посмотрел на яхту. Увидел молодые лица... Боже правый! На борту полно детей...

Люди на палубе метались. Они заметили летящий на них гоночный катер и уже поднимали якорь. Впрочем, яхта — не птица, так запросто с места ей не сняться.

—    Сейчас врежется, — заметил Завала. В его голосе слы­шалось больше удивления, чем тревоги.

Остин на чистом инстинкте прибавил газу, и «Капля» по­неслась вперед, словно ужаленная пчелой скаковая лошадь. Пораженный Завала, впрочем, не растерялся: крепко ухватил­ся за руль и направил катер прямо на «Ковер». Интуитив­ное понимание напарника не раз спасало ситуацию. Изменив направление на девяносто градусов, «Капля» понеслась под углом к «Ковру». Скорость — вдвое выше, чем у соперника, пара секунд — и Остин с Завалой перехватят Али.

—    Идем параллельно, вдоль них, — сказал Остин. — По мо­ей команде — бортуй.

Импульсы в мозгу Остина сверкали так ярко, что хватило бы осветить город. Пройдя по вздымающейся волне, «Капля» взлетела и ударилась о воду. Яхта медленно уходила вперед. Шансы медленно, но повысились.

Катера почти сравнялись. Завала как блестящий пилот уве­ренно подводил «Каплю» ближе к «Ковру», даже несмотря на волны в кильватере последнего. Дав напарнику обойти Али, Остин медленно сбавил скорость, подстроился под ход вто­рого катера. Теперь их разделяли какие-то ярды. Остин пе­решел в режим действия, когда логика уравновешивается чи­стым инстинктом, рефлексами. Когда все чувства напряжены до предела. Оглушительный рев четырех моторов исключал способность мыслить рационально. Остин слился с катером воедино, мышцы и сухожилия стали частью карбона и кевла­ра, клапанов и ведущего вала. Катера никак не могли попасть в единый такт: когда один подлетал, второй опускался. Нако­нец Остин отрегулировал скорость «Капли» так, что красный и золотистый катера пошли вровень, как два дельфина.