Синее золото - [75]

Расклада «баш на баш» Легран в принципе ожидал. Та­ков уж Сандекер, и Легран заранее решил выложить карты на стол.

—    Твои запросы справедливы, — сказал он.

—    А ты как думал!

—    Пришлось попотеть, восстанавливая общую картину по фрагментам, да еще в такие сжатые сроки. Но я постараюсь объяснить происшедшее.

—    Скорее — слава богу — непроисшедшее, — поправил его Сандекер.

Легран печально улыбнулся.

—    Начинается эта история в конце Второй мировой. Гитлер потерпел крах, и коалиция союзников за ненадобностью рас­палась. Черчилль выступил с речью о «железном занавесе», и началась холодная война. Штаты почивали на лаврах, ведь только у нас тогда имелась атомная бомба. Однако зазнайству пришел конец, стоило Советам провести испытания собствен­ного ядерного оружия. Стартовала гонка вооружений. Мы вы­рвались вперед, создав бомбу водородную. Советы дышали нам в затылок, готовясь сравнять счет. Это был вопрос време­ни. Знаешь, наверное, что водородная бомба работает по ино­му принципу, нежели атомная?

—    Взрыв происходит за счет синтеза, а не расщепления, — ответил Сандекер. Ему сам бог велел разбираться в ядерной физике: адмиралу доводилось служить на атомных подлод­ках. — Атомы не разрываются, они соединяются.

Легран кивнул.

—    Атом водорода соединяется с атомом гелия. Тот же про­цесс происходит на Солнце и прочих звездах. Едва выясни­лось, что главная лаборатория Советов находится в Сиби­ри, правительство стало задумываться о диверсионном рей­де. В нас еще говорила гордость от победы над фашистами, и некоторые с ностальгией вспоминали о рейде на норвежский завод по производству тяжелой воды. Ты, разумеется, знаешь о той миссии?

—    Ты про завод, на котором производили изотоп для не­мецкой атомной бомбы?

—    Да. Наш рейд отсрочил успех немцев.

—    Вылазка в Сибирь — чистое проявление амбиций, если не сказать больше.

— Губу мы раскатали, — подтвердил Легран. — Норвеж­ская миссия и без того далась с трудом, даже несмотря на до­ступность и мощную поддержку партизан. Была еще мысль.

Сандекер, который любую ситуацию рассматривал в гло­бальном масштабе, заметил:

— Пока вы диверсантили в Норвегии, немцы бились с союз­никами. СССР и США не враждовали в открытую, обе сторо­ны всеми силами старались избегать вооруженного столкно­вения. Атака на сибирскую лабораторию означала бы переход войны в новую стадию.

— Верно. Все равно, как если бы русские уничтожили на­шу лабораторию в Нью-Мехико. Реальный повод развязать настоящую войну.

Сандекер неплохо разбирался в принципах политических игр, когда ступать приходится по лезвию бритвы.

— Операцию в Сибири можно было провернуть, только пришлось обрубить все концы. Убрать из списка подозревае­мых само правительство.

Легран кивнул.

— То же самое сказал президент, когда ему обрисовали си­туацию.

— Нелегкая задачка досталась военным, — отметил Сан­декер.

— Согласен, однако и люди за нее взялись неординар­ные. Они практически на коленке создали величайший ше­девр военной промышленности и с его помощью безжалост­но раздавили двух самых страшных врагов на разных кон­тинентах. Впрочем, при всей нашей целеустремленности и обеспеченности задача решалась со скрипом. К счастью, вы­ход нашелся — когда пересеклись пути двух, казалось бы, не­совместимых проектов. Первый — воздушное судно, позже ставшее известным как «летающее крыло». В конструкции имелись свои недостатки, но внимание привлекла одна осо­бенность — технология «стелс». Обтекаемый силуэт само­лета при соблюдении определенных условий позволял об­манывать радары.

—    Ты имеешь в виду советские радары? — подсказал Сан­декер.

Легран загадочно улыбнулся.

—    Предполагается, что все «летающие крылья» — даже не­достроенные — были уничтожены ВВС. Однако президент дал добро на тайное производство модифицированной версии «ле­тающего крыла». Оно обладало большей скоростью и могло покрыть большее расстояние. Фактически мы строили систе­му доставки, способную незамеченной миновать всю Сибирь.

—    Насколько я знаю, в России живут и работают отнюдь не дураки. Взорвись их лаборатория, они заподозрили бы в диверсии именно нас.

—    Обязательно. Потому-то без второго проекта нам было не обойтись. А именно без анасазия. Его, как побочный про­дукт, открыл в Лос-Аламосе один антрополог-любитель. Он очень восхищался культурой пуэбло и назвал обнаруженный элемент в честь их доисторических предков — анасази. Веще­ство обладает рядом интересных качеств, но самое любопыт­ное — оно способно ловко изменять атом водорода. Если бы удалось тайно распылить анасазий в советской лаборатории, он сорвал бы производство водородных бомб. Мы тем време­нем построили бы межконтинентальные бомбардировщики и оснастили ракетами флот такой мощи, что Советы нас уже не догнали бы. По плану предлагалось сбросить бомбы на пара­шютах. Взорвавшись, они распылили бы анасазий в жидкой форме, и вещество проникло бы в вентиляционную систему лаборатории. Сам по себе анасазий для человека не опаснее воды, и работники базы решили бы, что снаружи прошла кра­тковременная гроза.

—    Не похоже на точечное бомбометание.