Синее на желтом - [107]

— Да сбегайте же кто-нибудь на базар за моей хозяйкой, — взмолился Грачев. — Чего вы вцепились в меня? Люди вы или не люди?

— Люди, — сказал Вася, — можете не сомневаться, что люди. Только как же мы найдем на базаре вашу хозяйку? Мы ее в лицо не знаем. Вот видите. Придется вас на базар везти, дяденька. Вы не обижайтесь.

Что было на базаре? Позорище было и всеобщее веселье. Базар хохотал до упаду. А у тети Глаши, жены Егора Семеновича, говорят, волосы дыбом встали, когда она увидела своего уважаемого супруга в таком ужасном положении. Егор Семенович сидел в клетке, безучастный ко всему, и о чем он думал в те минуты, сказать невозможно, потому что лицо его ничего не выражало — ни стыда, ни боли, ни гнева. Какое-то окаменевшее у него было в эти минуты лицо. И только один раз на лице его отразилось неудовольствие, но такое, знаете, обычное, домашнее, никак не соответствующее нынешнему его положению. Это случилось, когда тетя Глаша замешкалась, разыскивая в связке нужный ключ.

— Куда смотришь! — прикрикнул на жену Егор Семенович. — Он же у тебя в руке.

И все. Ни слова больше. Ни звука. И когда жена освободила его наконец из клетки, Егор Семенович сам провел повозку через базар. Он шел сквозь людскую толпу, а иногда прямо на людей, словно не замечая их, словно вокруг него была пустота. А тетя Глаша вопила, причитала, проклинала всех врагов своего мужа. Всех, кто поднял руку на честного человека. На тихого человека. На доброго человека. На святого, если хотите знать, человека.

— Скажите мне, кто это сделал! — просила тетя Глаша. — Скажите, люди, кто? Я им глаза выцарапаю, я им глотки перегрызу.

Она провозглашала кару за карой — и собственноручные, и божьи, и государственные, которые падут на головы виновных. Она клялась, что разыщет этих гадов даже на дне морском, и учинит над ними суд и беспощадную расправу.

Пока все это происходило на базаре, Грачев будто и не слышал воплей жены. Но когда выбрались на улицу и вокруг действительно стало пусто и тихо (мальчишки, понятно, уже разбежались, их роль в этом представлении окончилась), Егор Семенович укоризненно сказал супруге:

— Да помолчи ты! Что ты знаешь, что понимаешь!

Женщина с тревогой поглядела на мужа и уже про себя беззвучно запричитала: «Господи, какие у него застывшие глаза! Господи, пережить такое! Как бы не рехнулся Егорушка, как бы умом не повредился».

Так они и шли по улицам города — слева от повозки молчаливый Грачев с супругой, впереди печальный Чемберлен, а справа от него, на тротуаре, — верный Принц. Он уже забыл о всех передрягах и был опять беззаботен, счастлив и продолжал как ни в чем не бывало прежнюю веселую игру с Чемберленом, пока, заигравшись, едва не попал под ноги Егору Семеновичу.

Грачев усмехнулся.

— Это он во всем виноват, — сказал Егор Семенович жене. — Не надо было его брать. Дурной почин.

— Ах ты мерзавец! — взвизгнула тетя Глаша. Наконец-то был найден конкретный виновник несчастья. — Ах ты, подлый!

Женщина нагнулась, нашарила увесистый камень и метнула его в Принца.

Вы, конечно, замечали, как неловко женщины бросают камень. Поднимают руку вверх и бросают. Вроде и не целятся, а всегда попадают в цель. И камень тети Глаши тоже попал. Принц завертелся юлой, будто потерял самого себя в сплошной огненной боли. И когда наконец бедный Принц нашел бедного Принца, Чемберлена на улице уже не было — повозка скрылась за углом.

— Найду, — решил Принц, — все равно найду.

Он уже хотел бежать по следу своего возлюбленного друга, но тут его схватила чья-то рука. Я написал — чья-то, а Принц сразу узнал: это была рука хозяина, рука Базанова.

Хозяин ничего не сказал и драться не стал, он почти два часа искал по всей округе щенка, вымотался, был зол до невозможности и все же не изменил своему правилу — решать все семейные дела дома, а не на улице, как это делают некоторые кретины. Базанов надел на Принца ошейник на коротком поводу и взглядом приказал: пошли!

И Принц покорно поплелся за хозяином. Со стороны могло показаться, что хозяин прогуливает сейчас на поводке вполне благовоспитанного щенка. Но так только казалось. Принц как раз в эти минуты обдумывал план нового побега. Сначала он, конечно, пообедает. Базанова уже, наверное, поставила у конуры миску с похлебкой. А это очень кстати. — Принц основательно проголодался. Ну а потом… Пусть только хозяин отпустит поводок: Принц теперь знает, как улизнуть: просунул голову в лаз — и готово. И, конечно же, он сразу найдет Чемберлена. Конечно, найдет, иначе и быть не может.

Как видите, наш милый Принц — великий оптимист. Его ведут на привязи, ведут на расправу, а он ничего, не унывает.

Я, правда, не знаю, осуществил ли Принц впоследствии план нового побега, зато знаю, что жизнь тут же, незамедлительно внесла поправку в некоторые намерения Принца. Произошло это, когда Принц увидел пивную палатку, ту самую, где он сегодня утром познакомился с Чемберленом. А вот и дерево, у которого тогда стоял Чемберлен. И все здесь еще пахнет Чемберленом.

Принц впервые ощутил всю горечь разлуки. Ну да, разлуки. Только сейчас он понял, что его все-таки разлучили с Чемберленом. И, быть может, навсегда. Принц присел и уперся передними лапами в землю — не пойду дальше.