- Я ж тебе сказала не ходить за мной! – говорит Читосе: - опять подглядываешь?! Тебе вообще знакомо понятие частной жизни?
- Нету у нее частной жизни. – говорю я: - одна общественная. Со своей способностью она рано научилась скрываться от окружающих. Все что у нее есть – это жизнь других людей.
- Это не повод… - ворчит Читосе, но руку отпускает. Мой пиджак исчезает из вида.
- Спасибо. – раздается из пространства голос Джин: - я не хотела…
- Ой, да ладно. – машу рукой я: - все равно ничем таким мы тут не занимались и …
- А тебе бы хотелось? – хмурится Читосе. Я окидываю ее взглядом.
- Хотелось бы. – не скрываю я: - у меня потребности и все такое. Я в конце концов подросток и у меня гормональная буря. А ты – чертовски привлекательная девушка и я своими глазами видел, как ты на днях «Кама Сутру» внимательно так читала.
- Вы можете не обращать на меня внимания! – пищит откуда-то Джин и хихикает.
- Вот это вряд ли. – вздыхает Читосе: - но насчет «Кама Сутры» ты не прав. Я изучила не только «Кама Сутру», но и «Избранное от Белой Девы» древних даосов, «Науку Любви» из Древнего Рима, «Куртуазная Любовь» капеллана французского короля, «Благоуханный Сад», написанный шейхом Нефзауи и «Ветви Персика» - тоже индийский трактат, незаслуженно забытый на фоне «Кама Сутры». Кстати, в «Избранном от Белой Девы» сказано, что наличие постороннего наблюдателя усиливает эротический эффект от …
- Я могу и показаться! Буду внешним наблюдателем! – конденсируется из воздуха Джин, которая сидит на перилах и болтает босыми ногами в воздухе. На ней – ее вечная футболка, сверху накинут мой пиджак. В руках – табличка с надписью «Наблюдатель». Заготовленные номерки с цифрами.
- Давай лучше ко всем вернемся. – предлагает Читосе: - а то как-бы они там дом не подожгли.
- С ними же там Акира. И Линда.
- Этих я и опасаюсь больше всего. – говорит Читосе: - Акира как выпьет хорошо, так тормоза слетают, ты сам знаешь, что она трусами кидаться начинает. А Линда вообще никогда никакой катастрофы не остановит, ей интересно, видите ли. Она ж у нас антрополог.
- Ну… давай. Джин, пошли к остальным. – мы с Читосе идем по мощеной природным камнем тропинке туда, где раздается смех и громкие голоса. Джин семенит за нами. И как у нее ноги не мерзнут? Мы выходим к небольшому пруду и нашим глазам открывается картина, достойная пера величайших художников Ренессанса. Пруд парит. В горячей воде лежат и сидят наши девушки.
- Это же пруд был? – спрашиваю я у Читосе: - как они его в онсэн превратили?
- Чего тут трудного. – отвечает Читосе: - пруд неглубокий. Акиру видишь? Вот и ответ.
- О! Син! Читосе! – машет рукой Майко, разлегшаяся в горячей воде с полотенцем на голове: - давайте сюда уже. Мы все уже голые!
- Я в полотенце! – кричит Юки: - неправда!
- Меня вот что волнует. – задумчиво говорит Читосе: - по-моему я в этом пруду карпов видела.
- Карпы-шмарпы. Ик! – икает Акира, поднимая бокал: - не видела никаких карпов. Вода была холодная. Я согрела.
- Там к нам в дверь Инквизиция стучится. – говорит Линда, не открывая глаз и не поворачивая головы с полотенцем на лбу: - Син, сходи, поговори чего им надо.
Глава 21
Я открываю холодильник и мне немного неловко. В доме была еда, да и мы с собой привезли, а Линда доставку пиццы заказала, но молодые организмы, проголодавшиеся за день, плюс немного алкоголя, а уж сколько едят Майко и Юки… вот куда в последнюю лезет? Акира говорит, что у нее метаболизм усиленный в связи с необходимостью манипулировать льдом. Вспоминаю, что и в школе Юки перекусывала почти каждую перемену вместе с сестричками Сато.
Вздыхаю и закрываю холодильник. Угостить инквизицию нечем. Хорошо, что со мной пошла Читосе и она сейчас ловко соображает чай и какие-то бутербродики. Золото не женщина. Насколько привык, что она всегда рядом и ничего не забывает, помогает сгладить какие-то моменты… да, как честный человек я должен женится.
- Ну… чем богаты, тем и рады. – развожу я руками, глядя как Читосе выкладывает сделанные на скорую руку сэндвичи и нетронутую голодными девушками пиццу по-гавайски. Не все любят ананасы в пицце, да. За нашим столом сидят инквизиторы, они представились, но я уже забыл имена девушек, которые сидят по бокам у мужчины со шрамом. Мужчину со шрамом, которого я помню по «Абсолютной Печати» зовут Такаги Кента, он является командиром трех боевых троек магов-инквизиторов Его Императорского Величества. Имена девушек я не запомнил, но та, что справа – пирокинетик, это ее голос я слышал, когда на нас обрушилось «Инферно». Да, сильнейшая из атак пирокинетика, но ее «Инферно» и рядом с Акириным не стояло. Видел я, что после Акиры остается, хоронить нечего, а у этой – так, поверхностные ожоги. Хотя для быстротечного боя этого достаточно – ослепить, оглушить, обжечь, а уж там добить. Девушка ничего, вполне себе симпатичная, смотрит прямо в глаза с таким … вызовом. Сразу видно – дерзкая девчонка, субординацию не соблюдает, политику партии и правительства в отдельно взятой десятке инквизиции – не одобряет. Всем своим видом, так сказать. Вторая девушка сидит скромно, опустив глаза в стол. Ее лицо покрыто татуировками в виде паутины и каких-то букв. Колоритная персона.
