Синдзи-кун и теория игр - [41]

- Кто подговорил вас подготовить заговор против Императора? – спрашивает голос за лампой: - Имя! Фамилия!

- Как интересно. – говорю я. Мне и в самом деле интересно. Интересно, что меняются времена, меняются миры, а стул с жестким сиденьем и качающейся спинкой – остается прежним. У меня на руках – наручники Антимагии, те самые, которые в прошлый раз с рук девушек пришлось снимать специальной отмычкой, слава богу, имеющейся в гокудо. Лично я просто отрезал себе кисти, предоставив Майко новые экспонаты для ее коллекции. Нет, в прошлом моем мире я был в намного более уязвимом положении, чем тут. Тут… я до сих пор не знаю, что именно надо сделать, чтобы меня убить. Могу предположить, что пуля в голову, колющие и режущие атаки, удары током, отравления – не сработают. Тут или растворять меня в кислоте целиком, или распылять на месте каким-нибудь дезинтегратором. При этом я более чем уверен, что такие вот средства в наличии у следователей Имперской Инквизиции имеются. Тем не менее, я не паникую. Просто потому, что основная задача всего этого антуража – как раз нагнать панику.

- Вы осознанно совершили провокацию во время Игр?! Да или нет?! – снова звучит голос незнакомца, не видного из-за света лампы.

- Я полагаю, что надо сперва расставить точки над и. – говорю я и закладываю ногу на ногу и опираюсь спиной на качающуюся спинку. Спинка качается, но стул не должен развалится, иначе бы терялся эффект. Да, так и есть, спинка замирает под определенным углом, позволяя мне откинуться назад.

- Существуют вопросы, на которые невозможно ответить однозначно. – продолжаю я, положив руки на колени и сцепив пальцы рук между собой.

- Так, например, если вам зададут вопрос – перестали ли вы бить свою жену по утрам – вы не сможете ответить «да» или «нет». Вам сперва придется объяснить, что вы не бьёте никого по утрам в принципе и что жены у вас тоже нет. – вежливо объясняю я: - а если есть, то я лично сочувствую несчастной женщине. Так и в нашем случае для того, чтобы корректно ответить на ваш вопрос мне необходимо сперва пояснить … - говорю я, осознанно провоцируя собеседника. Нашу веселую компанию – меня и Акиру-сан, вместе с Юки – задержали на выходе из убежища, что говорит о том, что информаторы Имперской Инквизиции не зря едят свой хлеб. Инквизиция – это внешнее подразделение Имперской Канцелярии, эти ребята – зеркальное отражение подразделения Антимагии, только Антимагия работает «устраняя паранормальные угрозы» в тесной связке с СКПУ, а Инквизиция – борется с заговорами против Императора и существующей власти. На мой непосвященный взгляд – не там борются, им надо с клановой вольницей порядок наводить, но пока, видимо – кишка тонка. Пока они на таких как мы тренируются. И мы могли бы пойти в разнос, но становится беглыми преступниками было не охота. И да, иммунитет на время Игр – не защищал от преследований по обвинениям, выдвинутым Инквизицией. В результате – нас привели в здание СКПУ и начали «разговоры».

- Вы понимаете, что действия, направленные на дискредитацию и подрыв власти Императора караются вплоть до десяти лет заключения в тюрьме строгого режима? Рассказать вам, что такое строгий режим? Строгий режим – это когда шестнадцать часов в день заключенные проводят сидя на коленях и смотря в пол перед собой. Им запрещено общаться, запрещено гулять, запрещено поднимать голову и встречаться взглядом с надзирателями. За нарушения – карцер. В карцере – невозможно ни сидеть, ни лежать и даже стоять, выпрямившись. В течение всего срока заключенные не видят света солнца. К ним не поступают письма, они не имеют права смотреть телевизионные передачи. А на руках у них - браслеты, которые ограничивают использование магии. Говорят, достаточно на день лишить мага его способностей и это уже нанесет психологическую травму. – размерено говорит голос и в нем слышится такая профессиональная усталость, которая должна нагонять жути. Дескать, верь мне или не верь, да только я могу закатать тебя в каталажку, чтобы ты там сгнил, и никто тебе не поможет. И это такой очевидный факт, что охота зевать, это факт, не требующий доказательств. Это аксиома. Солнце светит, вода мокрая, а я могу сделать с тобой что угодно, и никто даже не узнает. Так что лучше бы тебе сотрудничать со следствием, пока не поздно. Но, ему, следователю Имперской Инквизиции – на самом деле все равно. Он даже был бы не против, чтобы ты тут запирался и все отрицал – он все равно все знает, но тогда у него будет возможность сгноить тебя в вонючей яме, где ты годами не будешь видеть света солнца. Потому, пока есть такой шанс – немедленно признайся во всем!

Я киваю в такт словам следователя и делаю понимающее лицо. Очень понимающее. Знаем, плавали. Чем больше пугают – тем меньше у них есть фактов или доказательств. Вообще – первые двадцать минут наедине со следователем – самые важные. Что будет потом, какие версии накидают нанятые адвокаты, о чем вы будете говорит на суде – все это меркнет перед этими двадцатью минутами. Потому что именно здесь и сейчас, вы наиболее уязвимы. У вас еще нет своей версии, вы еще не подготовились. А говорить, защищать себя и свою позицию – очень охота. Незабвенная фраза – «я не буду говорить, пока вы не вызовете мне адвоката!» - вызывает у следователя здоровый смех. Вас же не допрашивают, говорит он, мы просто беседуем. Или вам есть чего опасаться, вы совершили что-то незаконное? И редко у кого хватает духа стоять на своем. Обычно люди начинают говорить. И я тоже буду. Зачем разочаровывать добрых людей, надевших на меня наручники?