- Я все собрала! – кричит Кикуми из соседней комнаты и Мария отходит от окна. Впереди долгая дорога, два стационарных полицейских поста, а она уверена, что ее уже ищут. Ищет Инквизиция, ищет полиция, и может быть – ищет Кровавая Вдова. Иронично то, что им придется ехать в Сейтеки, обиталище этой маньячки, но тут уж выбирать не приходится. Баг сказал, что они могут выбраться из страны только через порт Сейтеки – там у него есть связи в местном гокудо, они помогут – как обычно, через контейнер, в котором им придется провести две недели, с минимумом удобств, стандартный «набор беженца» - биотуалет, пластиковые бутылки с водой, спальные мешки и набор консервов, аккумуляторы и лампы, несколько книжек чтобы не сойти с ума. Романтика контрабандиста.
Если бы она была одна – этого бы не понадобилось, и она бы уже загорала на белом песке, а Рудольф ломал бы голову над ее отчетом, но она была не одна. С ней была Кикуми. Мы в ответе за тех, кого приручили, думает Мария, глядя как Кикуми одевает на плечи свой разноцветный рюкзачок.
- Готова? Отлично. – говорит Мария и берет свой рюкзак с кровати. За номер уплачено, внизу их ждет новенькая, только вчера угнанная «Мазда». Неприметного серого цвета. Хозяин «Мазды» - в отпуске на Гавайях и узнает об угоне только вернувшись.
- А куда мы едем? – спрашивает Кикуми и Мария на секунду останавливается. Надо бы поговорить, думает она, Кикуми верит мне, верит безоговорочно, но все равно нам надо поговорить. И принять решение. Она ставит рюкзак на кровать и садится рядом.
- Садись. – говорит она и показывает Кикуми на соседнюю кровать. Кикуми делает большие глаза, но садится.
- Что-то случилось? – спрашивает она: - я что-то не то сказала? Я могу и не спрашивать, я же знаю, что ты только хорошее для меня хочешь…
- Ничего не случилось. – отвечает Мария: - но нам надо поговорить. Серьезно поговорить.
- О чем? – Кикуми садится на кровать, складывает руки на коленки, словно прилежная школьница и что-то в сердце у Марии екает, застывает болезненной струной. Просто проходя мимо - Кровавая Вдова подарила им новую жизнь, не только Кикуми, но и ей, она и не предполагала, насколько ее давило это чувство вины, которое она испытывала каждый раз, когда видела как Кикуми взбиралась по лестнице на своем «кресле-пауке» или пыталась сервировать стол неумело орудуя манипуляторами. Но самое страшное было вечером – когда они ложились спать. Кикуми отказывалась отключаться от кресла, потому что ночью она становилась совсем беспомощной. Но и в кресле нельзя было оставаться сутками, нужно было ставить его на профилактику, надо было отдыхать от него и каждый раз Кикуми плакала, с ужасом представляя, как она будет лежать всю ночь неподвижно, не имея возможности даже позвать на помощь, сказать, что ее беспокоит, попросить откинуть одеяло.
- Кикуми. – говорит Мария, отгоняя ненужные мысли: - ты же помнишь, почему мы бежим?
- Потому что за нами охотятся плохие дядьки? – отвечает Кикуми, все больше похожая на прилежную школьницу.
- Да. Но я не рассказывала тебе, кто эти плохие дядьки. – Мария вздыхает и мнет в руках сигарету, не решаясь закурить в присутствии Кикуми.
- Кури. – кивает та: - кури ради бога.
- Ты же не любишь…
- Это я раньше не любила, когда у меня рук не было. – говорит Кикуми: - сейчас я могу и окно сама открыть и вот так сделать: - она машет ладонью возле лица, отгоняя воображаемый сигаретный дым.
- Хорошо. Спасибо. – Мария закуривает сигарету от перламутровой зажигалки, выдыхает дым вверх.
- Дело в том, что нам нужно покинуть Японию. – говорит Мария: - потому что в этой стране у нас нет места, где бы нас не нашли.
- Твои враги – такие могущественные? – хмурится Кикуми: - кому ты перешла дорогу? Ты же просто государственная служащая.
- Увы. – качает головой Мария: - я работала на Его Императорского Величества Канцелярию.
- Ого. – говорит Кикуми: - это серьезная контора. Но ведь ты можешь попросить у них убежища, почему нужно от них бежать?
- Да потому, что это они сделали с тобой … это. – отвечает Мария: - потому, что это их игры, и я помогала им заметать следы их экспериментов. Потому что я в свое время поручилась что буду присматривать за тобой – чтобы с тобой не произошло несчастного случая в государственной больнице. И пока у тебя не было голоса и рук – им было все равно, но сейчас…
- Что?! – Кикуми побледнела и поднесла руки к груди, словно защищаясь: - что?!
- Я не знала. – быстро говорит Мария, поднимая руки: - не знала об этом, я знала только что ты – объект интереса и я взяла на себя ответственность за присмотр. Мне стало тебя жалко и … я оформила опекунство. А потом – я …
- Ты?! Как ты могла?! – Кикуми вскочила на ноги, покачнулась и едва не упала. Мария попыталась поддержать ее, но та оттолкнула ее руку.
- Кикуми. Погоди!
- Как ты могла?! – слезы брызнули из глаз девушки, она закрыла глаза ладонями и метнулась прочь из комнаты.
- Кикуми! – Мария выбежала за ней, схватила ее за руку.
- Пусти! Как ты могла?!
- Я здесь не при чем! Я просто пыталась тебе помочь! Увезти тебя отсюда подальше!
- Как ты могла?! Ты с ними заодно?!
