Синдзи-кун и пять стадий принятия - [93]

— Это была шутка. — сказала она: — шутка. Никого я не хотела убивать. Я вообще по убивать не такой уж спец, я больше по части покалечить. Руку там из сустава выдернуть, или ногу сломать. У нас в команде есть кому и без меня…

— Да, по части поездки Читосе — есть варианты, что «Тора» будет нас искать. Но и всего-то. — сказала Акира и пояснила, что подпольный статус порностудии служит дурную шутку с такими вот предприятиями. Если вы стоите вне закона, то и обращаться к его защите не имеете права. Студия таким образом снимается с повестки и остаются бойцы «Торы», которые в свою очередь по грани закона ходят и ни за что не допустят, чтобы полиция за них работу делала, тем более это такой удар по их репутации. Замнут. Возможно будут мстить, но им еще найти надо — кому.

— Из тех, кто видел Читосе — ни один не выжил. Значит — никаких свидетелей. Девочка умеет о себе позаботиться — пояснила Акира, открывая дверь холодильника и доставая оттуда полное пластиковое ведро с мороженным.

— Так что, я зря беспокоюсь? — спросил я, чувствуя себя глуповато. Не знаешь местных реалий — не лезь, сперва спроси совета. А то я уже себе нарисовал зал суда и нас, стоящих в оранжевых комбинезонах и в наручниках. И заголовки статей вроде «Кровавые маньяки приговорены к смертной казни!», «Так им и надо!» и «Казнь прошла весело и задорно».

— Почему? Нет, это всего лишь мои умозаключения. — пожала плечами Акира: — кто его знает, может сейчас Антимагия просто собирает какой-нибудь отряд специально для нашей поимки. Может быть, в «Тора» сошли с ума и написали заявление в полицию и СКПУ. Может быть… много чего. Императорскую амнистию в кармане всегда хорошо иметь.

— Тогда в чем дело? Почему предложение Питера — бред? — спросил я.

— В том, что это у нас в нашем захолустье три местных команды и из них только одна может чего-то изобразить на межрегиональных. А, например в соседнем городе — десять команд и из них как минимум две в составе имеют эсок. S, пусть и одинарная на этом уровне — это гарантированный вылет. Выше межрегиональных — выход из группы. Там замес еще серьезней. Ты, Майко соревнованиями не увлекаешься, а у меня парень… бывший — увлекался. Так что кое-что я знаю и нам там светят только синяки и шишки. И то, благодаря дару Сина.

— Ты хочешь сказать, что из группы мы не выйдем и даже межрегиональные не пройдем?

— В точку. — Акира открыла крышку нового ведра с мороженным: — Абрикосовое.

* * *

— Императорские ежегодные? Этот фарс нужен только для прикрытия факта дискриминации магов. — говорит Иошико. Она в кои-то веки серьезна. Даже ногами болтать перестала.

— Дискриминации? — не понимаю я: — так там же дворянство выдают и денежный приз и амнистия. Слава, все прочее… это как раз обычных людей дискриминируют. Обычный человек вот в этих играх участвовать никак не может.

— Ой, вот ты примитивный, Синдзи. Ты … как этот, ручной зверь и природный убийца — у тебя череп плоский как у питекантропа. Ты на себя в зеркало посмотри, я тебе палку-копалку сейчас принесу, хочешь?

— Нормальный у меня череп. — обиделся я.

— А ты подумай, своим нормальным черепом. Ты вот окружен суперами довольно высокого класса, Син, ты же находишься под полным впечатлением, что способности — это дар небес, не так ли? Что маги, супера — они такие же люди, только «чуточку сильнее», «чуточку быстрее» и «самую чуточку умнее», верно?

— Ну … так и есть. — нахмурился я. Акира — это обычная девушка, которая может развести руки в стороны, едва шевельнуть губами и от вас останется только пепел. Майко — просто девушка, которая может стать другой девушкой. Или парнем. Или очень сильной девушкой. Или очень быстрой девушкой. Читосе — очень меткая девушка. Я — парень, который лечится и лечит. И калечит кровяным жгутом или клинком. Все просто.

— Вот что. — говорит Иошико и легко спрыгивает с моей парты: — сегодня после уроков — никуда не уходи. Мы с тобой пойдем вместе. Я покажу тебе настоящую жизнь, а не эти твои… хрустальные замки и единорогов, срущих радугой.

* * *

— Где это мы? — спрашиваю я у бодро шагающей впереди Иошико: — далеко еще?

— Уже почти пришли. — говорит она и шагает куда-то вбок, под арку. Открывает дверь и мы попадаем в светлое помещение, наполненное запахами влажного белья, тушенной капусты и хлорки. В помещении стоит стол и лавка, на лавке сидит мальчуган лет десяти и сосредоточенно ковыряется в носу.

— Привет Йо! — говорит он нам, не прекращая своего занятия. Его палец погрузился в ноздрю по самое основание. Как можно засунуть палец в нос так далеко и не вытащить оттуда мозг?

— Ми, ты опять в носу ковыряешь? — строго спрашивает Иошико и мальчуган вытаскивает палец из носа с виноватым видом.

— Где тетя Тома? — спрашивает Иошико и мальчуган кивает на дверь дальше.

— Вереск опять застряла. — говорит она: — она и дядька из подвала ее вытаскивают.

— А… ясно. — она пошла дальше и я последовал за ней. У само двери я обернулся и увидел, что мальчуган засунул в нос уже не палец, а всю руку, до самого локтя. Ткани носоглотки не могут растягиваться таким образом, это невозможно — подумал я. Моргнул, думая, что мне показалось. Мальчуган заметил, что я на него смотрю и торопливо вытащил руку из носа. Всю.