Я сижу в школе за своей партой и улыбаюсь как блаженный. Люди стараются меня обходить и по школе уже пошел слушок что «этот Синдзи» опять чего-то наелся, напился или накурился, и лучше его не трогать, потому как будешь потом тоже вот так вот улыбаться всю дорогу.
А я — улыбаюсь. Потому что вспоминаю, как я встал с утра, как убрал с себя ногу Читосе, которая произнесла что-то невнятное, вроде «рано еще, Син, спи», посмотрел на художественную композицию из тел красивых девушек разной комплекции и пошел на кухню. Сперва в ванную, а потом на кухню. На кухне — сперва открыл окно настежь и вдохнул утреннюю свежесть Сейтеки. Где-то далеко, в заливе, длинным гудком приветствовал город портовой буксир. Что-то кричали чайки. Я вдохнул воздух утреннего Сейтеки и улыбнулся. Как там говаривал подполковник Килгор — это запах победы.
То, что произошло вчера — будет иметь свои последствия, но здесь и сейчас — я был счастлив. Странное существо человек, гормоны имеют такое огромное значение в нашей жизни. Вот не было бы вчера всего этого «тим-билдинга» — чувствовал бы себя хуже. Не очень себя чувствовал бы. Думал бы о том, как и что сделали неверно, корил себя за то, что сгоряча поступил, тут же оправдывал «а что еще я мог сделать?!», кинулся бы искать данные по Антимагии и что нам всем за это будет, сроки пребывания в тюрьме уже подсчитал бы и мысленно речь на суде подготовил из разряда «Уважаемый суд! Но как мы должны были узнать сотрудников отдела Антимагии?! Документов, удостоверяющих личность нам представлено не было, мало ли кто в громкоговоритель кричит. Я тоже могу кричать что я королева Англии, однако это ничего не означает. Таким образом указанное можно трактовать как самооборону.»
А я — не парюсь. В голове — пусто. Звенящая такая, комфортная пустота, которая позволяет мне спокойно включить кофеварку и вытащить пластиковую доску и нож. Будем завтрак готовить. Мои (надо же — мои!) девчонки устали, спят. А я пока завтраком озабочусь, может даже в постель принесу… хотя… с аппетитом Майко мне тут тележка понадобится. И куда она столько ест? Наверное — в грудь. Там уж наела так наела.
В поисках яиц и сыра открываю холодильник. Угу, ясно. Яйца, упаковка голландского сыра, ветчина, две бутылки вина и конечно же две руки. Хоть в пластик додумалась завернуть, думаю я, доставая контейнер с яйцами. А вообще, Майко — умница. Я-то про руки эти и забыл совсем, а она — нет. Фетишистка. Что на самом деле приятно. Может она еще и извращенка и скрывает от нас свои истинные намерения? Не, Майко — и скрывает? Это ж антонимы. Скрытная Майко. Незаметная Майко. Майко под прикрытием. Фыркаю от смеха. Ага, щас. Это как горячий лед ну или там холодная Акира.
Нарезаю ветчину и сыр пластинками, ставлю сковороду на плиту и добавляю масла. Масло на кухне у Майко почему-то хлопковое, здесь в магазинах я такого не видел. Подсолнечного или оливкового найти не смог. Насвистывая себе под нос, нарезал луки и помидоры. Хорошие у Майко ножи — острые. Легко режутся помидоры.
— Не спишь уже. — говорит Майко, заходя в кухню. Оценивающим взглядом окидывает мой фронт работ и понимающе кивает.
— Мне в школу идти. — говорю я: — я ж заранее сюда комплект школьной формы принес. И рубашку эту, кстати тоже — Майко как обычно накинула мою рубашку на голое тело. Как обычно она в эту рубашку не влезает своими достоинствами. Достоинства вырываются наружу и гордо покачиваются из стороны в сторону.
— Вот как знал, что домой не попаду, Нанасэ поди испереживалась. — продолжаю я, не увидев никаких угрызений совести на лице у Майко.
— Да не, сеструха у тебя клевая, она ж понимает, что ты с нами. — говорит Майко и сладко так потягивается.
— Вот это-то как раз повод для беспокойства. Она ж за мой моральный облик переживает.
— Пф. Нельзя переживать за то, чего нет. Ты — развратник, заманивший в свою сеть трех невинных девушек. Точно трех? — Майко хмурится и начинает загибать пальцы, что-то бормоча себе под нос. Я бросаю на сковороду помидоры (она начинает шипеть и брызгаться маслом), добавляю лука. Лук сперва надо посолить и поперчить, а потом — пожамкать рукой, так будто Акиру жамкаешь, она у нас оказывается любит, когда жестко. Сок выделяется. У лука, не у Акиры. Интересно, Акира в жизни повседневной и Акира в постели — как две разные женщины вообще. Наверное это из-за постоянного самоконтроля, которая она сама себе устраивает. Нужно где-то стресс снимать. Вообще, она у нас в жизни — властная независимая и сильная, уверенная в себе, ничего удивительного, что в постели ей охота диаметрально противоположную роль занять. По моему вчера мы ее привязывали. Да, точно. Я разбил в сковородку шесть яиц. Мне два, Майко четыре. Как там Роберт Бернс писал «на сковородке шесть яиц, тебе — одно, мне два яйца, а три — для горца молодца!» Как там дальше — «в котле баранья голова, похлебка мне, мясцо ему, а рожки — мужу моему!» Да, как раз про измену … нехорошо, наверное.
