Если и есть на этой земле уголок спокойствия и стабильности, то это вот тут. Крайняя парта справа, почему-то не у окна, а вовсе даже у стены. Но сзади, что хорошо. Это позволяет мне делать достаточно умный взгляд, чтобы Сатоми-сенсей не увидела, что конкретный ученик мается дурью, вместо того, чтобы записывать тему урока.
Рассеяно пропуская то, что объясняет Сатоми-сенсей, я рисую на листке бумаги «огурцы», заполняю их словами и черчу ломаные линии, пытаясь как-то понять как я дошел до жизни такой и что дальше делать.
После откровения в онсэне, общим собранием команды было решено — А — Синдзи не убивать, и вообще не трогать, потому как не виноват, пусть гад, и воспользовался. Тут, я так понимаю, возражений не было ни у кого. Бэ — ситуацию принять к сведению и сдерживать «души прекрасные порывы» вплоть до изучения феномена. А то, как говорит Акира — превратимся в овощи еще. Тут, правда, Читосе не согласилась, говорит, а где вы субъектов для испытания найдете? А? Давайте, говорит, Син пока на мне попрактикуется, от меня не убудет, зато поймем, что к чему. Высокое собрание, кстати, большинством голосов эту вот авантюрную практику не одобрило. Четырьмя голосами против одного.
И Цэ — все-таки выразить Синдзи-куну благодарность, а Акире-сан порицание, потому как первый молодец и всех тут вылечил, а вторая панику на пустом месте поднимает. Майко мне шепнула, что у Акиры травма моральная — ее в юности маг менталист использовал, а она и знать не знала, пока того за незаконный оборот не посадили — в тюрьме и выяснилось, что менталист. Долго он там не прожил, понятное дело, но травма у Акиры на всю жизнь теперь. То-то она на менталистов зла.
На сем высокое собрание было закрыто и пьянка продолжилась, но на этот раз уже без былого энтузиазма. В город возвращались немного подавленные и только Майко делала вид что ей все нипочем и похабные анекдоты всю дорогу травила.
Уже дома, лежа в постели и прислушиваясь к мерному дыханию Нанасэ-онээсан, я думал, как мне повезло, что я не полез со своей способностью к ней, а ведь была у меня такая мыслишка, да она уже практически выздоровела, и раскрывать свои способности как-то не хотелось. Думал незаметно ее за руку там подержать, но пока думал, там она уже и сама поправилась. А там закрутилось. Повезло. Или нет — трудно сказать. В моей сегодняшней жизни вообще мало определенности.
Но, вот, что можно сказать с абсолютной степенью достоверности, так это то, что моя попытка прожить в новом мире спокойную и обычную жизнь — провалилась. Не удалась по всем фронтам. И где я лажанул, с какого момента жизнь понеслась кувырком под откос, словно снежный ком? Наверное с самого начала, ведь как именно ты проживаешь жизнь от тебя не зависит. От тебя зависит только твое отношение к этому. Поэтому — раз не удалось прожить спокойно, будем жить так, как получается. И радоваться этому. А что? У меня есть семья, есть друзья, есть Читосе, которая ни смотря ни на что готова быть рядом, есть Майко, которая всегда скажет правду прямо в лицо и за подзатыльником не постоит, но все-таки не раз закрывала меня своим телом. И есть Акира-сан, которая, не смотря на всю свою серьезность и отстраненность — все-таки тоже член команды. Я знаю много людей и люди тоже знают меня — и хохотушка Иное-сан из магазинчика Тамагава, и цветастая девушка Камико, и мои одноклассницы, близняшки Ая и Мико, их повелительница и героиня ночного Сейтеки — Юки-Крио, ассасин братства и президент спортивного клуба Иошико, отшельник Изуми, которого я так и не сподобился научить боксу (он иногда косится, но уважает мое время), Бешеная Черемуха, которая на поверку оказалась очень тихой и неприметной девушкой, капитан Воинов — на удивление здравый мужик по имени Питер, и даже старый крокодил Джиро-сама. Они знают меня, а я знаю их. И это, наверное именно это и называется жизнь — тот след, который ты оставляешь в душе других людей. И тот след, который они оставляют в твоей душе.
Я не знаю, что и как будет в моей жизни дальше. Но я точно знаю одно — спокойной жизни у меня уже не будет. И это хорошо.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
