Ее подобрал какой-то дальнобойщик на огромном, вонючем грузовике, подобрал, посадил к себе в кабину и напоил каким-то отваром на листьях (дочка приготовила в дорогу), закутал в одеяло и привез в полицейский участок. В полицейском участке ее напоили неимоверно сладким чаем, сладким как конфета (при этой мысли ей вдруг захотелось плакать) и выслушали. Уже потом, повзрослев она узнала, какой переполох навела в этом участке и во всей префектуре — как же, на территории префектуры находится какая-то секретная лаборатория, где проводят эксперименты над одаренными детьми! Развернулась поисковая операция, искали день и ночь, почти два месяца но не нашли. Конечно, было бы проще сказать, что ребенок все себе навыдумывал, но уж больно вескими были доказательства — снятый с худой шеи стальной ошейник со встроенным электрошокером с дистанционным управлением и с выгравированными цифрами 0005. Три ноля пятая. И шрамы по ее телу. В конце концов официальная позиция департамента полиции гласила что никакой секретной лаборатории не было, а просто какой-то маньяк держал девочку в ошейнике и пытал ее, а также давал ей психотропные препараты. Дело закрыли, а ее направили в приют. Настоящий приют, где никого не бьют электрошоком и не берут спинномозговую жидкость. А конфеты можно просто брать из чашки на столе — сколько влезет. Правда если съесть много, то будет болеть живот. А еще можно подружиться с другими детьми. Вот только у Сакуры (ей дали имя в приюте) не получалось.
Уже в приюте она прошла государственную регистрацию и на ее счет стала поступать стипендия. Как только она вышла из приюта — к ней подошел инспектор из СКПУ и предложил работу в местной команде суперов. Работа была непыльная — что-то вроде вечернего шоу раз в неделю — переодеться в яркую одежду и немного поездить по городу. Периодически они позировали для камер местных СМИ, давали интервью, участвовали в фотосессиях. Два раза в неделю выезжали на полигон — тренироваться. Сакура никогда не показывала всех своих умений — ни то, что она все-таки может телепортироваться с закрытыми глазами, ни то, что она может сделать это без подготовки, если предварительно мысленно отметит место, где она хотела бы быть.
Все что она хотела — чтобы ее оставили в покое и она могла насладится минутами отдыха в своей комнате в общежитии, где ее уже ждала чашка с конфетами и включенный телевизор. Она не сильно любила находится с людьми в одном месте и помещении. Психолог СКПУ говорил что детская травма пройдет, если она начнет доверять людям вокруг нее, но люди всегда говорили так, а потом делали ей больно.
Поэтому она всегда молчала на собраниях команды. Сделать это было нетрудно, потому что на собраниях всегда говорил один человек — Синяя Молния или как звали его внутри команды — Питер. На самом деле его имя было Керо-сан, но он сам считал его неблагозвучным и знакомство начал именно с этой фразы — «прошу вас, зовите меня Питер.»
— Вот же говно. — говорил Питер Синяя Молния: — они не собираются разрешать нам патрулирование в этом месяце. И все из-за этой сраной Сумераги и ее лесбиянок. — он повернул голову и посмотрел слушают ли его.
— Только фотосессии и тренировки на полигоне. Толку то от этих тренировок. — махнул он рукой. Они сидели на квартире у Питера, как самого старшего из них. Кроме того, у Питера не было семьи и он мог позволить себе собрать команду у себя дома. Все были в костюма — Питер позвал их к себе после процедуры ежемесячного сканирования в СКПУ «а давайте ко мне поедем, есть о чем поговорить». Крио кивнула, а Сакура всегда соглашалась с большинством. Поэтому они пили чай (Питер пил пиво в маленьких жестяных банках) и слушали их лидера.
— Говорят, что ты у нас единственная из команды несовершеннолетняя. — Синяя Молния качнул банку с пивом в сторону Крио: — а потому они не имеют права рисковать и прочее. — он вздохнул.
— Мой потенциал в абсолютных единицах… — начала было Крио, но тот перебил ее, еще раз взмахнув банкой и пролив немного пива на стол.
— Знаю я. Конечно, ты крутая крошка, но этим дебилам из комитета разве что докажешь? Нет патрулированию и все тут. Прибыла команда антимагии из столицы, вот они и займутся, если что.
— Понятно. — Крио повернула свою голову и предложила Сакуре еще чаю. Они уже давно знали друг друга без масок — в лицо и Сакура знала, что ее зовут Юки и она еще школьница. Сперва Сакура была равнодушна к ней, как и ко всем прочим. Но потом она поняла одну вещь — что Крио холодна и равнодушна только снаружи. Как-то незаметно она стала жить ради их редких встреч — два раза в неделю на полигоне и раз в неделю — для патрулирования. А сейчас, выходит, не будет и патрулирования. Она вздохнула. Крио молча вынула из вазы конфету и протянула ее Сакуре. Это был их ритуал — каждый раз когда Сакура вздыхала — будь то на полигоне после тренировок, или после трудного дня в патруле — она молча протягивала ей конфету. Сакура никогда не ела эти конфеты. Сперва потому, что еще не доверяла людям. А потом — потому что сохраняла их. Дома, в комнате общежития у нее была жестяная коробка, которая была уже наполовину наполнена конфетами, которые ей дала Крио. Коснулась их своими руками. Сакура еще не знала, что же будет, когда эта коробка наполнится, но в ее груди при этой мысли почему-то разливалось приятное тепло и исчезала пустота. Сосущая, страшная пустота, которая поселилась там с того времени, как она услышала голос тети Наташи в той комнате. Поэтому и в этот раз Сакура молча взяла конфету из рук Крио и благодарно кивнула.
