Выпусти уже это, перестань себя сдерживать, сожги их всех! Они — не понимают, они — бестолковые, они — тянут тебя назад, погляди! Это Майко виновата, но даже не в том, что их схватили, а в том, что ты сама себя назад тянешь, все это время! Поиграли в демократию, один человек — один голос, но если большинство идиоты — то и решения будут идиотские. И беззубые.
Синдзи-кун, старик в теле юноши и до сих пор — дурак, развел тут телячьи нежности, кто в лес, кто по дрова, любители. В результате — никто ничего толком не делает, все как будто погулять вышли. Приказов не исполняют, инструкции не слушают, делают все небрежно. Это не могло длиться долго. Не только старый Джиро предал тебя и передал в руки палачей — все они виноваты. Они все — своей безалаберностью, своей мягкотелостью, своим непониманием что все серьезно, своей игрой в бирюльки — все виноваты. Син — не смог их сплотить, внедрить дисциплину, при том, что является формальным лидером — категорически отказывается брать на себя ответственность за происходящее, в результате — она все и делает. Как там — кто тянет, на том и пашут. Тебе же надоело пахать, надоело что ты за все отвечаешь, и ты же при этом — зануда, к которой все относятся как к надоедливому Джимини… надоело же? Сожги их всех — сперва тех, кто рядом, а уж потом всех остальных… чего ты медлишь?
Она все же сдерживала себя, она говорила сама себе, что все в порядке и что все ее ценят и любят и что это только кажется, что в коллективе она играет роль педанта. Они восхищаются мной, говорила она себе, ты же видишь, что они восхищаются и любят меня.
Любят? — шептало ей пламя — любят? Они боятся тебя. И завидуют тебе. И правильно делают, потому что ты — пламя. Все боятся пламени. Никто не может встать у тебя на пути. Завидуют? Потому же.
Уйди из моей головы — думала она, ты — это не я. У меня не может быть таких вот мыслей. Я — другая. Я — Акира Нисимура, маг, любимый человек, хороший друг и ужасный враг. Я знаю, кто мой друг, а кто мой враг.
Думаешь? — вспыхивали мысли в голове — ты же даже не поняла, что Джиро-сама тебя бросил. Что он никогда тебя не любил. Это для тебя он был как отец родной, даже больше, чем отец. А ты для него, как выяснилось — всегда была только зажигалкой. Сигарету ему прикуривала. Это же простая логика — если ты тогда не смогла распознать кто твой враг, а кто друг — как же ты можешь быть в этом уверена сейчас? Ты же чувствуешь, что я — это ты. Эта сила, эта мощь, это правота — это все твое. Только протяни руку, и ты станешь могущественней чем кто-либо. Только впусти меня, только перестань сопротивляться, отдай управление, и мы покажем всем, что никто не смеет связываться с Акирой! Потому что ты — это пламя. А пламя не испытывает сомнений. У пламени нет жалости. Пламя всегда право.
Но она держалась. Юки очень помогала ей ночами — сдерживая обжигающее пламя и охлаждая ее голову. Но и Юки… она же видела, как та глядит на Сина и это не ревность. Это интуиция, которая говорит ей, что и Юки может ее предать. Это горькая мысль и она не несет в себе ни мудрости, ни света — только боль. Но она видела как Юки глядит на Сина и что они делали вместе в тот день, когда она уже было решила, что пожирающее ее пламя успокоится наконец — как и всегда, после процедуры импринтинга. Но увидев обнаженную Юки вместе с Сином и лже-Акирой, пафосной версией самой себя, подделкой от босой девчонки — она не решилась переступить черту. И как результат — осталась без успокоения. Как результат — горячие толчки крови били в виски, требуя действий. Сжечь, сжечь, сжечь.
Но она все еще держала себя. На грани, сжимая кулаки, стискивая зубы и понимая, что ее друзья — не виноваты в том, что она сама себя накрутила, что это — ее же способность, которая требует выхода и не найдя такового — туманит ей голову. Все что ей надо — это выплеснуть наконец море огня куда-нибудь, где это будет безопасно. А потом — можно будет и поговорить. С Юки, которая в последнее время так беспокоится за нее. С Сином, которому она похоже нагрубила. И с Майко, перед которой следует извинится. А сейчас, сейчас было главное — сдержать себя и найти способ выплеснуть пламя. Куда-нибудь, где никто не пострадает. Ну или — туда, где будут только враги. Например, на этот идиотский флот, который стоит на траверзе портового города. Хватит уже сопли жевать и нежности разводить, если кто и заслуживает сгореть в аду, так это захватчики. Хотя и местные тоже не лучше, чума на оба их дома. Сжечь. Сжечь. Сжечь.
Она все еще сдерживала себя, когда на их яхту спикировали молодые ведьмы. Пламя сразу же узнало кто это. Ведьмы были пирокинетиками, но их сила была ничтожной, они извращали саму суть огня, приводя в движения свои реактивные ранцы. Ярость мгновенно ударила ей в виски, глаза заволокло кровью, и она сама не заметила, как оказалась в воздухе. Пламя бушевало в ее венах, пламя застилало ей глаза, пламя было ее руками, ее волей. Доля секунды и эти смешные людишки, пытающиеся укротить огонь — попадали вниз. Но ей этого было мало…
Под ее ногами вспыхнули плазменные факелы, и она устремилась к горизонту, туда, где виднелись поднятые паруса Флота Вторжения…
