Sindroma unicuma. Книга 2 - [12]

— Эва, не волнуйся, — начал уговаривать Петя. — Ты бывала в центре столицы?

— Нет, — ответила я, растерявшись массированной атакой.

— Не упускай шанс познакомиться с замечательным городом, — агитировал спортсмен.

Вот это да! Мэл ловко перевернул разговор с ног на голову, и теперь Петя! — убеждал меня поехать к черту на кулички какую-то «Инновацию».

— А… мы точно вернемся назад вовремя? У меня остались дела в институте.

— Довезу в целости и сохранности, — заверил Мелёшин, и огоньки в его глазах вспыхнули и погасли. Или мне показалось?

— Пошли, Эва! — потянул меня Петя.

— Прошу, — Мэл показал дорогу взмахом свободной руки.

И я неохотно согласилась.

2.1

С недовольным видом я забрала в раздевалке куртку. Пока мы с Петей одевались, Мелёшин с блондинкой терпеливо ожидали. Девушка что-то сказала Мэлу, он кивнул и заправил прядь её волос за ухо. Почему-то меня разозлила его демонстративная нежность. Напялил очки, чтобы выпендриться, а смотрится смешно — подумала сердито. Не лето на дворе.

Одевшись, мы с Петей двинулись за парочкой. Блондинка накинула на ходу капюшончик, а Мелёшин шел с непокрытой головой. Выйдя на крыльцо, я поняла, что он надел очки не для показухи. Зимнее солнце слепило глаза, выбивая слезу и заставляя подслеповато щуриться.

Девушка подхватила Мэла под локоток, и они направились к воротам института по расчищенной дорожке, а мы с Петей последовали за ними.

Я вспомнила, что в последний раз проходила мимо ряда вздыбленных ангельских крыльев с Тёмой, когда он провожал в общежитие. Как давно это было! А сейчас ноги несли меня неизвестно куда и в малоприятной компании. Наверняка на фоне модельной парочки мы с Петей смотрелись смешно: он в шапке с помпончиком-какашкой, и я, замотанная по брови в толстый шарф, вся в инее от леденеющего на морозе дыхания.

Торопилась с подмерзающими коленками, а ангелы провожали меня задумчивыми взглядами. Увеличилось количество пустующих постаментов: к обрезанным щиколоткам добавилась парочка лодыжек в середине ангельского ряда. Воруют их, что ли? — задалась я вопросом по ходу движения, но вопрос вылетел из головы, когда мы подошли к стоянке.

Если бы меня подвели к двум рядам автомобилей, припаркованных у ограды института, и попросили показать, какой из них принадлежит Мэлу, я бы и за неделю не догадалась. Машин было много, машины сияли фешенебельностью, и от обилия обтекающих и острых форм разбегались глаза.

Черный Мелёшинский автомобиль стоял в первом ряду недалеко от калитки, блестя на солнце полировкой. Он показался мне приземистым и низким, я даже проверила, наклонившись, не соберет ли днище неровности дороги, и заметила ухмылку на лице Мэла. В зеркальных очках и куртке, рядом со сказочной машиной, он казался вырванной страничкой из журнальной рекламы.

Я остановилась, не зная, что делать дальше. Мелёшин сделал приглашающий жест и сказал, любезно улыбнувшись:

— Рассаживайтесь.

Зная Мэла, я ни на миг не поверила в радушие гостеприимного хозяина. Он что-то задумал.

Нам с Петей выпала честь занять задние ряды. Спортсмен двинулся в обход автомобиля, чтобы сесть с другой стороны, а Мэл открыл перед своей спутницей дверцу, помогая расположиться на сиденье рядом с водительским местом. Заметив его джентльменский поступок, Петя бросился совершать аналогичный маневр по отношению ко мне. Распахнул дверцу, а я стояла и не могла решиться. Мне казалось, если сяду, то пути назад не будет, а так тлела слабая надежда — вдруг Петя передумает, или у Мэла окажется спущенным колесо, а лучше бы все четыре.

— Петь, пожалуйста, — пробухтела из-под шарфа, — давай откажемся! Может, в другой раз съездим?

Спортсмен хотел ответить, но не успел.

— Проблемы? — спросил голос над ухом. Это Мелёшин, усадив свою красотку, приторно улыбался, прислонившись боком к водительской дверце. Жалко, очки скрывали его нахальные глаза.

— Нет-нет, никаких, — сказал поспешно Петя.

В итоге мне пришлось совершенно неаристократично бухнуться на сиденье, а Петя, обежав машину, устроился рядом. В салоне и на улице было одинаково холодно.

Мэл завел машину, и двигатель тихо заурчал.

— Сейчас прогреется, и поедем, — сказал Мелёшин, настраивая тумблеры на панели и над головой. Девушка достала из сумки зеркальце и начала приводить в порядок идеальные губы, обводя и подкрашивая. У меня создалось впечатление, что она принципиально смотрела на нас с Петей как на пустое место и делала вид, что на заднем сиденье никто не сопел и не возился.

Нервно выдохнув, я приказала себе расслабиться и лишь сейчас обратила внимание на убранство салона. Деревянные лакированные вставки в сочетании со светло-кофейными и черными тонами подавляли своей роскошью. В отцовской машине пахло кожей и пылью, а в Мелёшинской витали приятные запахи. Наверное, духи блондинки пропитали благовонием ограниченное пространство автомобиля.

Сумку я решила засунуть в ноги. На коврике под сапогами расползлась небольшая лужица от растаявшего снега. Вот растяпа! Нужно сперва обстучать, прежде чем заваливаться мешком в автомобиль. На всякий случай я отодвинулась подальше от дверцы. Если замараю или поцарапаю — вовек не расплачусь.