Синдром Л - [87]
Генерал меж тем меня спрашивает: «А может, вас еще иногда и Шурочкой называют?» Я говорю: «Ну называют. Некоторые. Хотя мне не нравится совсем».
Тут у генерала совсем нервы сдали, он как заорет: «Да кого волнует, дура, нравится тебе это или нет!» Полковник отвернулся. Генерал взял себя в руки и говорит: «Так я все-таки ответа на вопрос не услышал: кто вам позволил Ганкину свидания назначать, обещать приехать и так далее?» — «Так я же по инструкции действовала, товарищ генерал!» — «По какой, к дьяволу, инструкции, вы должны были время тянуть, пока мы тут не определились».
В общем, начались препирательства. Я утверждала, что виноват оператор, не вовремя зажегший зеленую лампу, оператор, которого вызвали для разбирательства, все на меня валил. Но это все неинтересно. В итоге они бросились по спецсвязи у какого-то высокого начальства указаний просить, что теперь делать. Потом меня опять вызвали.
Теперь уже полковник говорил, а генерал в сторону смотрел. «Вы, — говорит, — Александра, сами виноваты, из-за вашей ошибки теперь такая каша заварилась, что вы должны нам помочь ее разварить. У нас совсем времени нет. Другой исполнительницы в пятницу вечером мы все равно не найдем». Посмотрел на часы и говорит: «Вот, полчаса осталось, а нам надо еще до Профсоюзной доехать». Я ничего не понимаю, стою и буквально глазами хлопаю. Тут полковник подсунул мне документ аж на пяти страницах убористым шрифтом. Говорит: подписывайте скорее. А у меня от волнения буковки сливаются. Ничего прочесть не могу. Полковник увидел, что я в затруднении, говорит: давайте я вам суть быстро изложу. Вы поступаете в полное мое распоряжение. Выполняете любые мои приказы. Любые! Беспрекословно. Без споров и обсуждений! Скажу: до утра трахаться с этим мужиком и безумную любовь изображать, значит, будете трахаться и изображать. Скажу: ноги ему мыть, будете мыть и радоваться. Скажу: горло ему перерезать, перережете без разговоров. И далее вы здесь предупреждаетесь: неподчинение приказу приравнивается к государственной измене. Наказание — расстрел. За разглашение всего связанного с документом и операцией как таковой — тоже расстрел. Понятно? Подписывайте!
У меня руки дрожат, но я все-таки пытаюсь этому безумию сопротивляться. Говорю: я не хочу этого подписывать. Полковник говорит: тогда у меня нет другого выхода, как немедленно, сию секунду секционировать вас в Семашко по категории «А». Я думаю, наверно, блефует полковник. А если нет? Вы, Саша, наверно, и не знаете, что это такое? Семашко — это раньше крупная психиатрическая больница была. А теперь там тюремный госпиталь. Есть в Семашко отделение «А» — туда помещают сошедших с ума психиартов. Вы же знаете, в этой профессии повышенный шанс заболеть психически — профессиональный риск. До четырнадцати процентов в среднем поражены оказываются. А сумасшедший психиарт — по определению, серьезная угроза государству. В Семашко долго не живут. И никто никогда оттуда не выходит. Ходили слухи, что иногда и здоровых отправляют — кто сильно провинился и начальству насолил. Я не верила, но, видно, правда. Карательная психиатрия. Подписала я их проклятую бумагу. И меня повезли — к вам домой, на Профсоюзную.
— И что? — спросил я. — Что дальше-то было?
Александра молчала. Смотрела в сторону.
— Трудно, извините. Сейчас скажу…
Я решил помочь женщине.
— Давайте я подскажу. Мы с вами любовью занимались, да?
— Да, — тихо ответила Александра.
Тут мы оба замолчали. Задумались. А я незаметно ее рассматривал. Никаких резко отрицательных эмоций ее сообщение у меня не вызвало. Ну, переспали, что ж такого? Дело житейское…
— Ну и как было? — спросил я.
— Отвратительно! Просто отвратительно! — горячо воскликнула она.
Я расстроился.
— Ну уж… неужели так ужасно?
— А как вы думаете? Что я должна была ощущать? Когда вот так, под дулом пистолета фактически… это же изнасилование, чистой воды…
— А я? Я как себя вел? Как джентльмен, надеюсь?
— Если бы… как животное!
Я совсем огорчился.
— Ну уж… Не может быть… я, конечно, бабник… ну бывший, скажем… Но к дамам всегда относился ласково, нежно, предупредительно… В том числе и в постели… Вы вообще, Александра, точно меня ни с кем не путаете?
Она помотала головой. Сказала:
— Но вы ни в чем не виноваты. Вы были в состоянии транса. Мозг вам отключили.
— Это каким же образом?
— Сначала я вам — по приказу полковника, разумеется, — веровол в коньяк всыпала… А вам, наверно, известно, какая эта жуткая смесь — веровол с крепким алкоголем… Бр-рр… Я думала, вы умрете. Но вы крепкий оказались орешек… Даже эрекция была вполне… активная… к моему сожалению.
Потом, когда мы уже закончили, подъехал дежурный психиатр и вколол вам что-то внутривенно… И небольшой сеанс гипноза провел. Но при этом мне присутствовать уже не разрешили.
Еще почему-то вашу записную книжку искали, очень радовались, когда нашли… Полковник ее полистал, одну страницу, по-моему, вырвал или две.
— Какие наглецы… — не удержался я. — А я-то все думал да гадал, как это так получилось.
— Полковник сказал: все равно он ничего помнить наутро не будет. Или кое-что. Но не то, что на самом деле было. Синдром Л.
Увлекательная энциклопедия английской жизни, составленная русским журналистом Андреем Остальским, который вот уже почти двадцать лет живет и работает в Великобритании.
Тайны и парадоксы… Это совсем не те слова, что приходят на ум, когда думаешь о такой обыденной вещи, как деньги. Да каждый ребенок знает, что деньги – это…это… А в самом деле: что они такое? И разве не мистика тот факт, что большая часть современных денег не имеет физического тела? Деньги существуют в основном где-то в виртуальном пространстве, в качестве неких электронных сигналов в бездонных компьютерных глубинах, как бухгалтерская запись, как долг. А знаете ли вы, что всякий раз, когда берете ссуду в банке, вы увеличиваете тем самым общее количество денег в обществе, способствуете, между прочим, инфляции… Или вот еще загадка: вдруг выясняется, что чуть ли не любой предмет при некоторых условиях может становиться деньгами, по крайней мере, на какое-то время?И потом: в чем секрет их явно мистической, невероятной власти над людьми?Мне посчастливилось провести два года моей жизни в редакции самой замечательной финансовой газеты мира – «Файнэншл таймс».
Это история о Ромео и Джульетте времен "холодной войны", о двух людях, чья любовь оказалась важнее верности враждующим "лагерям" и государствам. Это роман о том, как Власть любви побеждает Власть. Возрастные ограничения: 16+.
Загадочные вещи творятся в ЦК КПСС — уж не мессир ли Воланд из «Мастера и Маргариты» вернулся в Москву 80-х, чтобы посмеяться над партийными бонзами? Или это КГБ примеривает на себя маску Сатаны? В романе Андрея Остальского «КонтрЭволюция» комедия переходит в трагедию, трагедия оборачивается фарсом, но во всем этом водовороте подлинным и единственно важным остаются человеческие чувства, а в любви — надежда на спасение. И каждому придется расплачиваться за сделанный выбор…
Что должен думать человек, если в один прекрасный день встречает женщину, неотличимую от его собственной жены, а спустя несколько дней видит ее под руку с мужчиной, как две капли воды похожим на него самого? Конечно же, что это розыгрыш! Но Александру Тутову не до смеха. Он подозревает, что попал в серьезную передрягу и что его размеренному эмигрантскому существованию в английском графстве Кент пришел конец. Чтобы спастись, надо разобраться, кто и зачем плетет против него заговор, и главное — понять самого себя, научиться отличать настоящее от подделки.
Известный журналист, главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский пишет о своей жизни на «сказочном острове» Мадейре. Книга Остальского – увлекательный и объективный рассказ о достопримечательностях и истории острова, о традициях и нравах его жителей.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?