Синдром Л - [73]
Мы усадили Кентрова в кресло, и Баба-яга ловко, видно привычка имелась, сняла с него свитер и брюки.
Потом мы взяли его под руки и потащили в коммунальную ванную, под аккомпанемент все того же «мой мозг — ваш помощник». Там раздели его окончательно и голым поместили в холодную воду. Кроме того, откуда-то взялся тазик с губкой, и старуха принялась сноровисто — видно, и это занятие было ей знакомо — протирать раны.
Кровотечение тем временем прекратилось, но сильно рассеченная левая бровь производила страшноватое впечатление.
— Зашивать придется, — деловито сказала старуха. — Что, Кучерявому позвонить, да, Кирюш?
— Никифировна, мой мозг — твой помощник, — объявил Кентров.
— Ладно, ты вылезай давай из ванны, а то простудишься вместе со своим помощником…
Кирилл покорно вылез. Я протянул руку, чтобы его поддержать, но он покачал головой и действительно худо-бедно справился сам. Вообще, он заметно протрезвел после холодной воды.
Никифировна завернула его в чистую, накрахмаленную простыню, и мы двинулись в обратный путь. По дороге обнаружилась давешняя злыдня с полотенцем на голове, которая тут же зашипела что-то про тунеядцев и алкоголиков, которых давно пора выслать за сто первый километр.
— А-а, мели, Емеля, твоя неделя, — отмахнулась от нее наша старуха.
В комнате она быстро извлекла из платяного шкафа толстый шерстяной свитер, который Кентров натянул на голое тело, оттуда же появились тренировочные штаны, носки грубой деревенской вязки… Через несколько секунд хозяин комнаты выглядел уже почти прилично, если не считать жутковатой бледности и, конечно, раны на лбу.
— Пойду чайник поставлю, — заявила Никифоровна и отправилась на кухню.
Мы остались вдвоем с Кентровым. Он сидел откинувшись в кресле и смотрел на меня.
— Малоаппетитное зрелище, — сказал он. — Извините.
— Да чего уж там, — ответил я. — Мне всякое видеть приходилось… Не комплексуйте.
Помолчали.
— Я правильно понял, что вы меня у мента отбили?
— Ну, отбил — сильно сказано… Уговорил я его, выторговал вас у него, можно сказать…
— У меня с ментами старые счеты… Может быть, вы мне жизнь спасли… Что-то мне подсказывает, что сегодня они угробить меня собирались…
— Ну не преувеличивайте… Хотя… в таком случае лучше бы вам больше не попадаться им в таком состоянии..
— Это точно… А вы действительно из Ярославля?
— Да нет, вовсе нет… Это ваша Никифоровна почему-то вообразила…
— У меня в Ярославле родственники… Никифоровна им письмо написала, что, дескать, приехали бы, навестили бы вашего родича, а то ему так грустно и одиноко. Держи карман шире, приедут они. После такого письма тем более.
— Понятно…
Помолчали еще немного. Кентров спросил:
— А вы что же, просто мимо шли или как?
Я покачал головой: нет, не мимо. Потом огляделся. Сделал жест, обведя рукой стены. Нарисовал указательным пальцем в воздухе знак вопроса.
Показал на уши.
Он смотрел на меня в упор. Не то чтобы с удивлением. Но не ожидал, видимо, ничего подобного. Сказал негромко:
— Чисто здесь… можете говорить что хотели.
Но вид был такой… недовольный. Дескать, что еще за дела?..
— Я недавно отправил в архив ваше дело. Последний том. Это значит, его, считай, нет. Никто теперь и следов не найдет. Полный ажур, — сказал я.
Кентров сидел и смотрел на меня. Холодно, трезво. Пытался оценить. Понять, провокатор перед ним или нет.
И видимо, не приходил к определенным выводам.
— О чем вы, я не понимаю…
— На вашем месте я бы тоже поостерегся… Но мне нужна услуга по вашей линии… ну, по бывшей вашей линии… позарез нужна, — сказал я. — И больше обратиться не к кому. Отчаянное положение просто. Ну я и подумал, раз уж человек — мой должник, так сказать… Хотя и не подозревает об этом, конечно… значит, есть шанс…
Вошла Никифоровна, неся большущую кружку с дымящимся напитком. От нее шел горьковатый травяной запах.
— Крапива с полынью и зверобоем, — сказала она. — Сейчас полегчает.
Пока Кентров, обжигаясь и морщась, заглатывал жидкость из кружки, мы с Никифировной на пару стояли, с грустью глядя на него.
— Я позвонила Кучерявому, он сейчас приедет — сказала старуха. — Шутит все. Говорит: сейчас все брошу и пойду велосипед чинить. Он шутник, Кучерявый-то. Ну и выпил тоже сегодня. Но, по-моему, ничего, еще держится. Слегка только поддал. Пару рюмок всего, говорит. Я ему сказала: ни капли больше, пока Кирюше не поможешь. Думаю, все будет в порядке. Мозг я ему оперировать не доверила бы, но с бровью справится. Я так полагаю.
Это «я так полагаю» меня насторожило. Случайность? Или выдала себя? «Может, старушка не так проста, как кажется», — подумал я. А вдруг я не совсем правильно ситуацию прочитываю? Вдруг она агент, к Кентрову приставленный? Вот я буду хорош! С другой стороны, может, не надо паранойю разводить. Может, старушка просто из бывших. И маскируется на всякий случай. В народ играет.
— Про велосипед, — сказал я, чтобы что-нибудь сказать, — это старый анекдот. Как мальчик нашел отца пьяным, лежащим в луже, и просит ему велосипед починить. А отец поднял голову из лужи и говорит: сейчас все брошу…
Никто не засмеялся. Кентров допил свою кружку, поставил ее на стол, вытер рот. Сказал:
Увлекательная энциклопедия английской жизни, составленная русским журналистом Андреем Остальским, который вот уже почти двадцать лет живет и работает в Великобритании.
Тайны и парадоксы… Это совсем не те слова, что приходят на ум, когда думаешь о такой обыденной вещи, как деньги. Да каждый ребенок знает, что деньги – это…это… А в самом деле: что они такое? И разве не мистика тот факт, что большая часть современных денег не имеет физического тела? Деньги существуют в основном где-то в виртуальном пространстве, в качестве неких электронных сигналов в бездонных компьютерных глубинах, как бухгалтерская запись, как долг. А знаете ли вы, что всякий раз, когда берете ссуду в банке, вы увеличиваете тем самым общее количество денег в обществе, способствуете, между прочим, инфляции… Или вот еще загадка: вдруг выясняется, что чуть ли не любой предмет при некоторых условиях может становиться деньгами, по крайней мере, на какое-то время?И потом: в чем секрет их явно мистической, невероятной власти над людьми?Мне посчастливилось провести два года моей жизни в редакции самой замечательной финансовой газеты мира – «Файнэншл таймс».
Это история о Ромео и Джульетте времен "холодной войны", о двух людях, чья любовь оказалась важнее верности враждующим "лагерям" и государствам. Это роман о том, как Власть любви побеждает Власть. Возрастные ограничения: 16+.
Загадочные вещи творятся в ЦК КПСС — уж не мессир ли Воланд из «Мастера и Маргариты» вернулся в Москву 80-х, чтобы посмеяться над партийными бонзами? Или это КГБ примеривает на себя маску Сатаны? В романе Андрея Остальского «КонтрЭволюция» комедия переходит в трагедию, трагедия оборачивается фарсом, но во всем этом водовороте подлинным и единственно важным остаются человеческие чувства, а в любви — надежда на спасение. И каждому придется расплачиваться за сделанный выбор…
Что должен думать человек, если в один прекрасный день встречает женщину, неотличимую от его собственной жены, а спустя несколько дней видит ее под руку с мужчиной, как две капли воды похожим на него самого? Конечно же, что это розыгрыш! Но Александру Тутову не до смеха. Он подозревает, что попал в серьезную передрягу и что его размеренному эмигрантскому существованию в английском графстве Кент пришел конец. Чтобы спастись, надо разобраться, кто и зачем плетет против него заговор, и главное — понять самого себя, научиться отличать настоящее от подделки.
Известный журналист, главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский пишет о своей жизни на «сказочном острове» Мадейре. Книга Остальского – увлекательный и объективный рассказ о достопримечательностях и истории острова, о традициях и нравах его жителей.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться! Когда богач, красавец и мечта всех девушек Гоша Барковский предложил ничем не примечательной студентке Рите Тарасовой стать его подругой, ей следовало бежать от него со всех ног. Тогда она не поехала бы на дачу Барковских, не стала бы жертвой преступления, совершенного отцом Гоши, не потеряла бы счастье, семью и сам смысл существования… Монстры Барковские превратили жизнь девушки в череду сплошных бед – персональный фильм ужасов, и ей надо любой ценой остановить его…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?