Синдром Атяшево - [35]

– Ой, подожди, Николай, мне нужно сделать кадр.

Лана щелкала фотоаппаратом, а Николай осматривался и дышал полной грудью осенним воздухом.

– Странно, что эти холмы назвали буграми. – Бойко кинул на вид, открывающийся перед ними: безлесые холмы в разноцветных кустарниках, с пожухлым сухостоем и проплешинами ярко-зеленой травы.

– Думаю, что слово «бугры», – Лана то вставала во весь рост, то приседала, делая фотографии, – ближе к мордовскому языку.

Неожиданно Лана села в позу лотоса прямо на желтую сухую траву и попросила Николая сфотографировать ее в этом поле на фоне Бугров.

– Место это притягательное и даже мистическое, я чувствую… нужно запечатлеть, – сказала она.

– С удовольствием, – отозвался Николай и взял из рук Ланы фотоаппарат. На секунду руки их соприкоснулись, и мужчине захотелось так и стоять, держа ладони Ланы в своих.

Но девушка была настроена только на работу.

– Я сейчас тебе все настройки выставлю, мне кажется, кадр с человеком будет поживее. А? – спросила она, словно ничего не заметила.

Николай согласился. Он отошел на указанное расстояние, поймал Лану в видоискатель и на всякий случай щелкнул фотоаппаратом раз семь. Силуэт ее стройной фигурки отлично смотрелся на фоне знаменитых Атяшевских Бугров. Периодически выглядывало солнце, по небу плыли перистые облака, напоминавшие то длинные лодки-долбленки, то кошку, вытянувшуюся после сна, даже угадывались хвост, лапы, мордочка с ушами… Но главное – сам цвет неба был восхитителен: ярко-синий.

После небольшой фотосессии решили молча посидеть рядышком, подумать о вечном… Это место невольно располагало к тому, чтобы оценить свою жизнь, понять, что было в ней хорошего, правильного, а что не удалось… Вот так они сидели какое-то время.

Минут через десять Николай откинулся на спину и лег на землю, раскинув руки и уставившись в небо. Рядом с ним легла на спину Лана.

– Мне кажется, что я мысленно разговариваю с богами, – прошептала журналистка.

– Я тоже с ними разговариваю, – негромко ответил Николай.

И было это похоже на медитацию, на разговор с собой, со своим «я», а одновременно с небом, природой, Буграми…

Не заметили, как солнце стало клониться к закату.

– Боже! Сколько времени прошло? Нас ведь ждет Иван, он столик заказал, – вдруг спохватилась Лана.

– Давай руку, побежали, а то ничего сделать сегодня не успеем, – ответил Николай.

Вечером, как и договаривались, втроем пошли в ресторан при гостинице. Разговоры за их столом были все больше о мясокомбинате, о сюжете будущего ролика, о перспективах дальнейшей работы.

– Лана, какое впечатление произвели наши Бугры? – неожиданно спросил Иван.

– Не-из-гла-ди-мое… – произнесла по слогам Лана и добавила: – Даже обсуждать сейчас не могу, пусть все уляжется. Если честно, я под сильным впечатлением.

Николай подтвердил, что они независимо друг от друга словили там такое особенное чувство, что он даже не может объяснить, что же это на самом деле было.

Иван довольно ухмылялся.

– Приезжайте на отдых летом, не пожалеете. Отдохнете, оздоровитесь. Мыслей нужных накопите. Москва – она суетливая, от нее нужно отдыхать. Ну, что? Возьмем пельменей с курятиной?

– Возьмем, – синхронно отозвались Лана с Николаем.

Утром Иван и Николай засобирались в Москву. С Ланой, оставшейся для сбора материала о Буграх, прощались в том же ресторане. Все трое подвели итог, что поездка оказалась продуктивной и приятной.

– Я буду скучать, – негромко сказал Николай на прощанье.

Глава шестая Творческие поиски

Ирина поймала себя на мысли: хотя они с Иваном были вместе относительно недавно даже по современным меркам, его отсутствие сильно на ней сказывалось. Она чувствовала себя какой-то маленькой и незащищенной, хотя раньше легко справлялась с любыми проблемами и дома, и на работе. Жизнь ее закалила. Совсем молоденькой она ощущала постоянное «внимание» свекрови, которая настраивала своего единственного сыночка против «деревни», ну, в смысле, Ирины. Но Ира, воспитанная суровой мамой, была столь жизнелюбива, что ее это не огорчало.

А потом родилась ненаглядная мамина дочка Алика, внешне похожая на Ирину, но черты лица с возрастом стали напоминать молодого Артура. Артур не обращал внимания на дочь-красавицу. Он слушал только мать, которая сразу усомнилась в отцовстве сына. Алику пришлось устроить в ясельки, потом в сад, и только через несколько лет Ирина смогла позволить себе нанять няню. Потом было еще много этих нянь… Ведь популярной актрисе трудно самой ухаживать за маленьким ребенком, катастрофически не хватало времени.

Два года в ее жизни занимал Игорь Масленников. Сначала казалось, что так удобно, когда агент рядом. Ей верилось, что он отстаивает ее интересы… Ошибалась: интересы у него были только свои. И, как следствие, начались размолвки, измены… В новой пьесе Бернарада Шоу Ирину до смешных слез поразила фраза Гесионы: «А то бывают такие личные близкие агенты, что можно остаться и без штанов». Просто про нее.

По обоим мужьям Ирина, конечно же, не скучала, а только радовалась возможности их больше не видеть. А вот Ивана остро не хватало. Да и Алика привязалась к нему, несмотря на его привычку учить ее уму-разуму. Ирину Пшеничников, кстати, тоже наставлял, хотя она почти никогда не слушала других – не привыкла.