Синдром Атяшево - [30]

Вечером спектакль с Ириной в главной роли прошел при полном зале. После оваций и цветов, доставшихся всему небольшому составу актеров, занятых в спектакле, вся труппа радовалась успеху в буфете. Сидящая в углу Галина злилась, а Пронин целовал руки Ирине, Людочке и Нине.

Только он хотел добавить пару замечаний и в очередной раз заявить, что в следующем спектакле прима театра Невельская не участвует, как услышал разговор двух высокопоставленных дам из Госдумы. Они расслабленно пили красное вино и закусывали сыром трех видов.

– Елена Дмитриевна, вы слышали сплетенку? Пронин теперь везде сует свою супружницу, где только можно. – Крупная дама необъятного размера, заведующая чем-то важным, в жутчайшем фиолетовом платье-балахоне, с удовольствием говорила:

– Понятно, что Невельская однозначная звезда театра, а Галочке расти и расти.

Вторая дама «всего лишь» размера шестьдесят второго-шестьдесят четвертого, позволившая себе рассекать пространство театра в черном брючном костюме, высказалась более жестко:

– Конечно, мы с тобою, Эльвирочка, слегка полноваты, но не понимаю я стремления постоянно худеть. Невельская – ладно, она снимается, ей нужно держать фасон. Но Пронина – это же саранча перед налетом на кукурузное поле…

Этих высказываний Олег Эдуардович не мог повторить своей хищной женушке. Но, кидая взор на насупленную Галочку, понимал, что надо придерживаться первоначального замысла и потихоньку дожимать Ирину Невельскую.

Со временем все наладится, верил Пронин… Галочка тоже выйдет в звезды.

После спектакля Ирина пошла в буфет пить кофе. Все актеры, обласканные Зоей Михайловной, смогли сегодня расслабиться, поболтать. На подходе Ирина услышала возбужденные голоса. О чем-то спорили, среди многих она узнала голос Алексея Борисовича.

Ирина вошла, поздоровалась с «хозяйкой заведения», та, как обычно, наговорила ей массу комплиментов и сказала, что кофе уже варит, услышав стук ее каблучков. Ирина подошла к коллегам, села рядом с Людмилой Александровной, стала прислушиваться к спору. Людочка, понятное дело, прокомментировала:

– Вот, Алексей Борисович возмущается, что только некоторых актеров предупредили, что утреннюю репетицию сегодня переносят на час раньше.

– Да, я старик, что с меня взять, я просто пораньше пришел в театр. И случайно узнал, что уже начали. А некоторые были не в курсе.

– Кто это такие ваши «некоторые»? Я, например, знала! – кричала в ответ Мария Пална.

– Некоторые – это не больше не меньше, как примадонна театра Ирина Невельская! Я с ней работаю в театре двадцать пять лет, она ни разу никуда не опоздала… – объяснил Алексей Борисович.

– Ой! Не опоздала! А кто в прошлом году в сериале снимался в Красной Поляне? Аж на три дня опоздала. Один спектакль отменили! – злорадно припомнила Мария Пална.

– Уважаемая! Вдумайтесь в свои слова: вы вспомнили один спектакль за четверть века. Все делалось согласно договоренности с руководством! А главрежу тоже важно, что у него играет звезда, на спектакль с которой публика раскупит билеты за месяц вперед, – парировал Алексей Борисович.

Тут Мария Пална обернулась и увидела, что за столиком с Людочкой Зарайской сидит Невельская и даже не пытается вклиниться в спор, оправдаться…

– С-стерва, – прошептала стареющая актриса.

– И ослы играют роль в музыке. Их шкуру натягивают на барабан, – не осталась в долгу Людочка.

Алексей Борисович сразу переключился на Ирину, стал обсуждать с ней последние политические новости. Это у них фишка такая была.

Мария Пална, театрально запахнувшись в шаль, чтобы скрыть свой живот, выпирающий в самосвязанном платье, выскочила из буфета. Все оставшиеся, слегка хохотнув, продолжали разговоры.

– Ирочка! – сказал Алексей Борисович, как только она села за общий стол. – Нашу Нину Широкову приглашают сняться в сериале.

Кивнув Ниночке, Ирина сделала «официальное» лицо и заговорила менторским тоном:

– Не удивлена. Еще пять лет назад начинающая актриса Нина Широкова на сегодняшний день состоялась как актриса. Весь коллектив театра и почитатели актрисы рады, что ее становление произошло при режиссере Сергее Валентиновиче Курганском. Это хорошая школа. Поаплодируем.

Все за столиком Ирины – Стас, Людочка, Алексей Борисович и Вася Степанов, красавец, тайно и явно влюбленный в Ирину, – зааплодировали с нарочито серьезными лицами, но тут же стали улыбаться, подходить к Нине и целовать ее в щеки.

– А кто снимает? И что? – уточнила Ирина.

– Послевоенная история. Любовь, политика. Становление личности, – заученно ответила Нина и сразу перешла на человеческий тон: – Боровский будет снимать восемь серий в Питере. У него там еще три продюсера, у каждого – свое мнение…

– У Ниночки своеобычное лицо. – Людочка пристально разглядывала коллегу. – Представляете: волосы уложить волнами да красную помаду? Абсолютное попадание.

Ирине нравилась Нина и как человек, и как актриса. Вот ей бы классику играть… И собой хороша, и умна. А какая партнерша! Она кожей чувствует настроение на сцене, стольких актеров выручала и текст подсказывала. Она, безусловно, достойна того, чтобы ее узнало больше людей. А в кино априори так и получится.