Символы распада - [10]

Земсков удивленно взглянул на полковника. Потом не очень уверенно спросил:

— Вы хотите спросить, как вывозились контейнеры из хранилища?

— Да. Ведь группы КГБ отрабатывали свои задания непосредственно на месте, — настаивал Ильин.

— Может быть. — Заместителю директора ФСБ было стыдно признаваться, что он не подумал о такой проблеме. — Возможно, и отрабатывали. Это мы сейчас проверим, — быстро добавил он, делая пометку в блокноте. Полковник прав. Если заряды действительно раньше вывозились из Центра, кто давал разрешение на это?

Ядерные заряды ограниченного радиуса действия, как их стыдливо называли, на самом деле были небольшими ядерными бомбами, непосредственно на место они доставлялись специальными группами особого назначения и могли эффективно сработать в недосягаемых для обычной ракеты местах. В хранилищах, в научных центрах, в правительственных учреждениях. Даже сама угроза применения подобного оружия была бы психологически гораздо более сильным средством, чем ракетное нападение с воздуха. За ракетой можно проследить. Можно засечь движение и попытаться ее сбить. Можно нанести удар по подводной атомной лодке или по месту нахождения ракеты на стационаре в тот момент, когда она еще не поднялась в воздух. Но невозможно остановить несколько человеке, ядерным «чемоданчиком», готовых применить подобное оружие в случае необходимости где угодно. Однако производство таких бомб требовало чрезвычайно высокой технологии переработки и было возможно только в двух странах, имеющих несколько тысяч ядерных боеголовок. В бывшем Советском Союзе и в Соединенных Штатах. Остальные три ядерные державы — Франция, Великобритания и Китай — просто не шли в расчет в силу чрезвычайно малых запасов собственного ядерного оружия.

После распада Советского Союза одна сверхдержава исчезла, но оружие, полученное Россией как бы в наследство от прежнего могущества, все еще сохранялось.

В кабинете резко прозвучал телефонный звонок, и Земсков схватил трубку. Уже по тому, как он моментально среагировал на звонок, было ясно, что позвонил сам директор ФСБ.

— Как ваше совещание? — очень недовольным голосом спросил директор.

— У меня представители Министерства обороны, — доложил Земсков. — Сейчас отрабатываем варианты. Готовы вылететь сегодня в Чогунаш.

— Сначала я должен доложить обо всем Президенту, — ледяным голосом напомнил директор. — Что говорит Степанов? Вы его вызывали?

— Так точно. Он уверяет, что это невозможно. Мы его мучили довольно долго, но он твердо стоит на своем, уверяя, что вывезти что-либо из Центра абсолютно немыслимо.

— Но ведь два контейнера оказались пустыми. Значит, сумели. И, судя по всему, это сделал кто-то из лиц, имеющих доступ ко всей информации. Как только я поговорю с Президентом, готовьтесь вылететь. С учеными мы уже договорились. Специальный самолет будет ждать вас во Внукове.

— Слушаюсь. — Земсков был обязан своим повышением директору ФСБ и всегда помнил об этом.

— Когда будут готовы ваши рекомендации?

— Через полчаса.

Директор отключился, не попрощавшись. Очевидно, он тоже ждал неприятностей. Земсков осторожно положил трубку и сказал:

— Давайте подведем итоги. У нас мало времени.

Москва. 5 августа

Совещание у Президента началось ровно в пять часов вечера. К этому времени в кабинете находились премьер-министр, министр обороны, министр внутренних дел, помощник Президента по международным вопросам, помощник Президента по вопросам обороны. Перед самым появлением Президента последними появились начальник Службы внешней разведки и сам директор ФСБ, на которого все заранее смотрели с сочувствием, понимая, что отвечать придется именно ему. Очень узкий состав приглашенных означал и то, что про само существование ЯЗОРДов нельзя было говорить даже в присутствии большинства руководителей государственных учреждений. Премьер-министру не разрешили взять с собой даже заместителя, курирующего вопросы промышленности.

Ровно в пять часов в большой кабинет вошел Президент. Все привычно поднялись, и он прошел на свое место. Сел за стол, мрачно оглядел собравшихся. С правой стороны сидели премьер, министр обороны, директор ФСБ. С левой — министр внутренних дел, который являлся одновременно и заместителем премьер-министра, начальник СВР и два помощника Президента. В конце кабинета — две стенографистки. Больше никого.

— Что у вас случилось? — грозным голосом спросил Президент, посмотрев на директора ФСБ. — Опять чего-то недосмотрели?

— В научном Центре, в Чогунаше, нашими сотрудниками при внеплановой проверке обнаружено, что два контейнера с ядерными зарядами оказались пустыми. Сейчас проводится расследование, — коротко доложил директор ФСБ. Он намеренно избегал слов о похищении.

— Как это пустые? — мрачно поинтересовался Президент. — Они растаяли, что ли?

— Нет. — Директор ФСБ чувствовал нарастающее недовольство Президента и старался отвечать как можно короче, чтобы не вызвать дополнительного раздражения. — Они не могли растаять. Скорее всего речь идет об их несанкционированном перемещении из хранилища.

— Где заряды? — Президенту не нравилось, когда начинали увиливать, не отвечая по существу.