Символ веры третьего тысячелетия - [7]
Спокойней, спокойней, Джошуа… Он с силой потер пылающее лицо ладонями и потряс головой, стряхивая напряжение. И опять зашагал по комнате – только медленнее. Но глаза его все так же сверкали.
– Почему – я? Разве я судья этому миру? Я – человек из Холломана. Разве Холломан – центр мира? Нет, это всего лишь один из тысячи старых промышленных городов, ставших захолустным. Он еще хранит тепло жилья, но уже ждет гибели – под натиском сначала бульдозеров, потом – лесов. Принято считать, что у нас есть еще в запасе несколько веков, прежде чем ледники заявятся сюда. Времени как раз хватит, чтобы развалины поросли лесом…
Но когда-то… когда-то Холломан обрастал плотью – пишущими машинками и подъемными кранами, скальпелями и клавишами, он строился, учился говорить, обретал знания. Он появился из хаоса и превратил хаос в музыку… Холломан поторапливал третье тысячелетие и сам подготавливал его. Так может быть, и жертвой, и судьей новой эры должен быть именно человек из Холломана?
Трое плакали.
– Мы с тобой, Джошуа, – мягко сказал Джеймс.
– До самого конца, – добавил Эндрю.
– Да поможет нам Бог, – заключила Мэри.
– Иногда, – сказала Мириам, готовясь ко сну, – мне кажется, что он не человек. Не может он быть человеком.
– Мирри, ты же знаешь его столько лет… Как ты можешь так говорить! – откликнулся Джеймс из постели, прижимая к ногам грелку с горячей водой. – Джошуа – самый человечный из всех, кого я когда-либо знал.
– Ну да… нечеловечески человечен… Он становится страшен. Нынешней зимой что-то в нем переменилось.
– Становится он разве что лучше, – сонно пробормотал Джеймс. – Мама говорит, что он вошел в пору расцвета сил…
– Не знаю, кто пугает меня больше – Джошуа или Мама. Я собираюсь потолковать с Мэри… Храни вас Господь, Джимми! Джимми! Слышишь? Обними меня, мне так холодно…
Марта-Мышка с опаской заглянула на кухню: нет ли там Мамы, которая всегда ревниво охраняла свое царство. Каждый вечер Марте приходилось ждать, пока Мама отложит скипетр и державу и удалится на покой. Тогда Мышка, прошмыгнув на кухню, разжигала плиту, чтобы приготовить горячий шоколад, который Эндрю так любил перед сном.
Ей показалось, что большая черная тень на белой стене – это грозная тень Мамы, и сердце ее бешено забилось. Но это Марта стояла у плиты, следя за молоком.
– Не прячься, малышка, – нежно сказала Мэри. – Составь мне компанию. Хочешь, сварю для тебя шоколад?
– Нет-нет, не беспокойтесь!
– Ну, труда это не составит – все равно вожусь у плиты. А почему ты не отправила на кухню Эндрю – для разнообразия? Пусть и он что-нибудь сделает для тебя, а то балуешь его, как Мама.
– Нет-нет! Он… Это я сама… Честно!
– Да что ты так всполошилась, милая Мышка? – улыбнулась Мэри, не отрывая взгляда от вспенивающегося молока. Она всыпала в кастрюлю шоколад, перемешала, выключила газ. Мэри знала, что Марта придет, поэтому молоко вскипятила в расчете на троих. – Хорошая ты, Мышка, – сказала она, протягивая Марте поднос с двумя дымящимися чашками. – Слишком хорошая для нас. И для Эндрю тоже. Наш Джошуа когда-нибудь тебя – ам, и съест!
Кроткое личико Марты засветилось при одном упоминании этого волшебного имени:
– Ах, Мэри, разве он не чудо?
– Конечно, – сказала Мэри устало. – Чудо.
Лицо Марты потускнело:
– Меня часто удивляет… – начала она, но мужество ее на этом иссякло, и закончить Марта не смогла.
– Удивляет – что?
– Вы… не любите Джошуа?
Мэри напряглась. Видно было, что ее бьет дрожь:
– Я ненавижу его.
Мама была очень взволнована. Этой зимой Джошуа в чем-то переменился. Стал более оживленным, деятельным, более уверенным в себе и… скрытным? Зрелость! Пробил его час. Ему тридцать два – как раз тот возраст, когда мужчина или женщина знают, чего хотят и умеют добиться своего. Он очень похож на своего отца, трагически погибшего. О, Джой, почему ты умер так рано? Нет, с Джошуа этого случиться не должно. И не может случиться. Ведь он не только в отца – он и в нее тоже…
Она готовилась ко сну с той же методичностью, с какой занималась всеми домашними делами. Сначала – грелка. Бутылка, доверху наполненная крутым кипятком (что всегда пугало других членов семьи), заворачивалась в сложенное вдвое махровое полотенце. Края полотенца скреплялись булавками. Бутылка занимала свое место в изголовье, примерно на уровне плеч, сверху укладывалась подушка, на нее натягивалось одеяло. В изголовье она держала грелку пять минут, потом передвигала ее на новый участок – и так вдоль всей кровати. Затем она снимала с себя одну за другой многочисленные одежды и натягивала шерстяную ночную рубашку. Холод отвратительно действовал на ее мочевой пузырь, и больше всего она боялась испачкать постель. Самым трудным было скользнуть под одеяло, одновременно повернув подушку нагретой стороной вверх.
А теперь – тепло, тепло, тепло, ТЕПЛО… Самый сладостный миг: погрузиться в тепло. Можно лежать, ни о чем не думать, наслаждаться ощущением того, как тепло просачивается сквозь кожу и плоть – к самым костям. Уже согревались ступни, обутые в вязаные пинетки, а она еще гладила бутылкой простыни, всюду, куда могла дотянуться, укладывала грелку к себе на грудь и придерживала ее там всю ночь. Утром вода еще оставалась тепловатой и годилась для умывания.
Роман современной американской писательницы, уроженки Австралии, Колин Маккалоу «Поющие в терновнике» (1977) романтическая сага о трех поколениях семьи австралийских тружеников, о людях, трудно ищущих свое счастье. Воспевающая чувства сильные и глубокие, любовь к родной земле, книга эта изобилует правдивыми и красочными деталями австралийского быта, картинами природы.
Увлекательный роман «Первый человек в Риме» повествует о любви, войне, хитросплетениях интриг и дворцовых переворотов. Эта книга о славной и ужасной эпохе в истории человечества. Автор погружает читателя в водоворот хаоса, страстей и роскоши Древнего Рима. Это роман о власти, о путях ее завоевания и наслаждения ею. Гай Марий – богат, но низкого происхождения, Луций Корнелий Сулла – аристократ, но беден. И все же он станет Первым человеком в Риме – императором величайшей империи в истории человечества.
Римская республика в опасности. Понтийское царство угрожает Риму с востока. Гражданская война раздирает саму Италию. Смута объяла государство, народ в растерянности. Благородные стали подлыми, щедрые — жадными, друзья предают. А человек, удостоенный венца из трав — высшего знака отличия Республики за спасение граждан Рима, проливает реки крови своих соотечественников. Что будет ему наградой на этот раз?
Мужчин, возвеличивших Рим, знают все. Эти люди раздвигали границы государства, писали законы, которые используются и сейчас, создавали великие произведения искусства. О знатных римлянках известно немногое. Кто же были они, те, которых Цезарь использовал, чтобы подняться к вершинам власти?
Австралия, первая треть двадцатого века.Страна еще благоденствует, еще живет ритмами джаза и танго, хотя вот-вот «тучные годы» сменятся черной полосой кризиса.Однако каким бы ни было время, никакие испытания не в силах погасить волю к жизни четырех дочерей пастора Латимера и их готовность рискнуть всем ради права воплотить в жизнь свои мечты.Блестящая карьера и светский успех, страстная любовь и радость материнства. У них будет все. Как будут и трагические потери, и жестокие разочарования, и крутые повороты судьбы, когда все придется начинать с самого начала…Четыре сестры.
Увлекательный роман "Первый человек в Риме" повествует о любви, войне, хитросплетениях интриг и дворцовых переворотов. Эта книга о славной и ужасной эпохе в истории человечества. Автор погружает читателя в водоворот хаоса, страстей и роскоши Древнего Рима. Это роман о власти, о путях ее завоевания и наслаждения ею. Гай Марий – богат, но низкого происхождения, Луций Корнелий Сулла – аристократ, но беден. И все же он станет Первым человеком в Риме – императором величайшей империи в истории человечества.
Женщина способна на все, чтобы завоевать своего мужчину… Когда Дрейс Фримен одной ночью страсти пошатнул мир Кинси Джемисон и сбежал, поджав хвост, она решает сделать то, что сделала бы любая уважающая себя женщина. Разыскать его и доказать, что у них есть будущее. К счастью, ее лучшая подруга, ягуар-оборотень, дала ей список 411 волков — по крайней мере, большинства из них. Кинси готова сделать все, что потребуется, лишь бы получить своего мужчину — даже если для этого потребуется обыскать всю стаю. Последнее, что Дрейсу нужно — это появление в Лос-Лобос сексуального человека, на которого его волк хочет предъявить права.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?