Символ «мертвая голова» - [54]

.

В германских племенах черепа поверженных врагов в качестве воинских трофеев прибивались к стволам деревьев, что символизировало доблесть и гордость за одержанные победы. Лангобардский король Альбоин, одолевший в 567 году войско гепидов, велел изготовить из черепа убитого им короля Кунимунда бокал — «скала» или по-латински «patera»^{416}.

В 811 году в битве при Вырбишском проходе столкнулись войска византийского императора Никифора I и болгарского хана Крума. Убитому императору отрезали голову и посадили ее на кол. По одной из версий, перед этим трофеем хан Крум принял парад своих войск. После этого из черепа византийского правителя был изготовлен кубок, отделанный серебром, из которого хан пил на пирах со славянскими вождями-соратниками^{417}. Не стоит видеть в эпизоде некое «тюркское» влияние^{418}. Как известно, Крум принял титул князя взамен прежнего «хан сюбиги», сидел за одним столом со славянскими старейшинами, посылал в Константинополь от своего имени славянина Драгомира^{419}.

Отметим, что чаши-черепа встречаются лишь у тех тюрко-монгольских племен, в чьем этногенезе присутствует существенный индоевропейский, сармато-аланский элемент (печенеги, болгары)^{420}, или у тех, кто принял пришедший из Индии тантрический буддизм. У монголов и калмыков такая чаша называется «габала» — явное заимствование из санскрита.

Изготовление чага из голов именитых поверженных врагов практиковалось и в других частях света, например среди персов, хуннов и др. Возможно, это свидетельствует о том, что в представлениях древних воинских племен череп был связан с плодовитостью, так как он возвращает мужскую силу, храбрость, доблесть убитого тому, кто пьет из его «головы». В этом случае череп, по всей видимости, выступает как своего рода символ обновления.

Олег Вовк подчеркивает, что тенденция отношения к черепам как к трофеям, наводящим ужас на противника, особенно ярко проявилась в Средние века. С этой целью их насаживали на колья, помещали в железные клетки или выставляли у городских ворот. Историческую «пальму первенства» в этом жутком состязании завоевала армия монгольского правителя Тимура (Тамерлана), о чем будет рассказано ниже.

ГЛАВА ВТОРАЯ. В ВОИНСКИХ ФОРМИРОВАНИЯХ РОССИИ

Свидетельство о гибели знаменитого русского князя Святослава Игоревича мы находим в Лаврентьевской летописи: «И напал на него Куря, князь печенежский; и убили Святослава, и отрезали голову его, и сделали из черепа чашу, оковав череп (серебром или золотом — мнения исследователей разделяются. — Авт.), и после пили из него»^{421}. Этот варварский, с точки зрения современных гуманистов, обычай считался у печенегов священным и являлся знаком высшего уважения к павшему. Сами печенеги были потомками остатков арийских племен скифов и сарматов, которые под влиянием тюрок-кочевников утратили родной язык, стали говорить по-тюркски, но сохранили прежние арийские обычаи.

Впрочем, воины Святослава и сами были не прочь использовать голову врага в качестве почетного трофея. Так, приняв родственника императора Иоанна Цимисхия Иоанна Куркуаса за самого императора, ратники разрубили его на куски, а голову, надетую на копье, выставили на следующий день на башне своей крепости. При этом они кричали, что поступили «с владыкой ромеев, как с жертвенным животным»^{422}. В этих словах раскрывается подоплека поведения — если речь идет не о поединке, добычей становится голова «царища» — предводителя врагов, соответствующего «владыке ромеев».

Ни один источник не говорит о сохранении этих обрядов после крещения Руси в 988 году, в том числе в княжеско-дружинной среде, ставшей носителем и проводником христианства на Руси. И хотя многие языческие по происхождению обычаи продолжали бытовать долгое время и в ней, но уже не в таких крайних формах. Из воинского трофея череп превратился в глубокий духовный символ.

Использованию «адамовой головы» в качестве воинского символа в России придавалось большое духовное значение, напрямую связанное с православной традицией. По одной из версий, именно с воинских ополчений, в которых выступали монахи, не носившие доспехов и на одеяниях которых были череп и кости, можно считать рождение «черной сотни» (известно, что монах в простонародье на Руси назывался «чернец»). Поединок инока Пересвета с Челубеем (Темир-мурзой) является, пожалуй, одним из самых ярких примеров совмещения воинской и христианской традиций. Согласно легенде, получив благословение на бой от игумена преп. Сергия Радонежского, монах выходит из схимы, берет в руки оружие и погибает, поразив своего противника в личном поединке на поле боя. Это символизировало собой не только победу над врагом Веры и Отечества, но и одновременно служило выражением наивысшей христианской любви через «положение души своей за други своя».

Заслуживает внимания и другой, менее известный, но важный эпизод Куликовской битвы. Во время сражения «адамова голова» присутствовала на черном знамени Засадного полка князя Владимира Андреевича Храброго, двоюродного брата князя Дмитрия Ивановича. Именно его ратники решили исход битвы — когда верх начали брать превосходящие силы Мамая, ордынцы получили неожиданный удар с тыла и были обращены в бегство.