Симплегады - [10]
Игра в молчанку затягивалась. Тогда Масленников осторожно, как брал, положил трубку на место.
– Ошиблись, – сказал он спокойно и кивнул в сторону кухни. – Ну-ка быстро к столу.
Ужин прошел в молчании.
Когда Масленников чистил ножом апельсин, Мендель спросил, не выдержав:
– Владимир Сергеевич, а я правильно сделал, что бросил ту пуговицу в воду?
Масленников как-будто не услышал вопроса. Он еще какое-то время продолжал вести нож по кругу. Маслянисто-оранжевая кожура аккуратно укладывалась на стол и сворачивалась на нем толстой пахучей спиралью.
– Помнится, у твоего деда всегда водился коньяк, – сказал он словно бы невпопад.
Мендель сразу же отозвался:
– Я принесу – он там, за книгами, у окна.
Мендель хотел уже встать, но Масленников придержал его за руку.
– Подожди. Хотя нет, принеси. Только ради Бога не подходи близко к окну.
Мендель пошел, но Масленников остановил его снова.
– Пойдем вместе. Ты покажешь, я сам возьму.
И вдруг, неожиданно повернувшись к Менделю, спросил:
– Пуговица, про которую ты спрашивал, – ты действительно сделал бы то, что они сказали?
Мендель не успел даже слова вымолвить, как Масленников весь как-то осунулся и потемнел лицом. Он положил руку мальчику на плечо и, слегка прихлопывая ладонью, сказал тихо:
– Не надо отвечать, прости. Считай, что я тебя ни о чем не спрашивал. Раз ничего не было, то и быть ничего не могло. Это я – старый дурак.
Мендель молчал. Он вспоминал себя сперва там, у дома с колоннами, потом под мостом, когда он смотрел на расходящиеся по воде круги. Нет, никого убивать он не собирался. Он и не думал о том, что придется повернуть ладонь в сторону каких-то незнакомых людей. Он вообще об этом не думал, тогда он просто желал себе смерти, себе и никому больше.
– Так вот, братец, знай. Чтобы ни мне, ни тебе больше никогда этим не мучаться. То, что они положили тебе в ладонь, это ничто. Обманка. Сам посуди. Какой нормальный преступник доверит первому встречному несовершеннолетнему мальчику какое-то страшное оружие. Излучатель. Все это блеф. Тебя просто испытывали. Потом… Ты же сам их… мог. То есть ты, конечно, не мог. Но они-то обязаны мерить других по своим меркам. Так что все это блеф, и пуговица не для убийства.
Он похлопал мальчика по плечу.
– Мы хотели пойти принести коньяк.
Масленников выпил две рюмки подряд – жадно и без перерыва. Лицо его пошло пятнами и в глазах появился блеск. Он похлопал себя по карманам, но, вспомнив о чем-то, вздохнул и махнул рукой.
– Совсем забыл, что дал слово больше не курить. Впрочем, все равно курить нечего.
Они стояли в кабинете у дедушкиного стола. Масленников смотрел на лежащую на столе книгу. Сначало он делал это рассеянно, пальцами теребя закладку, но чем глубже вчитывался, тем более сосредоточивался на тексте. Вдруг он усмехнулся и со смехом сказал – громко, но обращаясь не к Менделю:
– Ну уж пауков там не было точно.
– Пауков? – переспросил Мендель.
Владимир Сергеевич рассеянно посмотрел на мальчика, словно бы видел его впервые, потом рассмеялся и сказал дружелюбно:
– Ох, прости. Это я вспомнил один давний разговор с твоим дедом. Очень содержательный был разговор.
Он опять засмеялся, и Мендель подумал, что смех у Масленникова совсем не похож на смех взрослого человека.
Владимир Сергеевич отнес бутылку на место. Возвращаясь, он хитро подмигнул маленькому человеку с картины, припавшему к земле так низко, что светлый круг над его головой почти терялся в пестроте цветущей травы.
– Вот кто нашел в жизни самую крепкую соломинку.
Но как-то резко голос его переменился, и Масленников заговорил по-другому, словно опять обращался к самому себе:
– А другой и найдет, а все ступить не решится. Думает – вдруг не та.
Мендель совсем запутался. Он хотел спросить, что же такое хронощуп, но не успел, Масленников заговорил сам, отгибая рукав рубашки и взглядывая на часы.
– Ого, брат, да мы с тобой совсем забыли про время. Спать, спать. Вон ты какой. После всей этой нервотрепки тебе надо хорошенько выспаться. Неизвестно, что будет завтра. Вообще, ничего не известно.
Мендель спал, раскинув по сторонам руки и головой уткнувшись в кожаный валик кресла. Он не видел, как Масленников, едва заслышав звонок, в один прыжок добрался до аппарата и, путаясь в перекрутившемся проводе, напряженно и нервно слушал. Потом так же нервно и напряженно отвечал невидимому собеседнику. Речь его была односложной: «Нет», «Да» – и только один раз он выругался негромко и изнанкой ладони вытер со лба пот.
Экран не работал. Лица того, с кем Масленников говорил, видно не было.
Владимир Сергеевич Масленников в последний раз осмотрел квартиру. Настала пора уходить. Мендель затих в старом дедовском кресле, сон его был глубок, но Масленникову, когда он брал мальчика на руки, показалось, что тот чуть приоткрыл глаза. Но лишь показалось. Он спал.
– Спи, братец, спи. Это хорошо, что ты спишь. Время у нас еще есть. Не много, но есть…
Он осторожно, боясь разбудить, прошел с Менделем на руках ко входной двери. Открыл ее, свет в квартире гасить не стал и вышел на лестничную площадку. На лестнице было тихо. Масленников знал, что здесь никого нет, он бы почувствовал постороннего. Но все равно, по привычке, он заглянул в пролет и мгновенно убрал голову. Ничего не случилось. Ни выстрела, от которого он бы наверняка уберегся, ни шороха, который выдал бы затаившегося врага. Ничего.
Июнь, 1943 год, Зауралье, полярный круг. Отблески военных зарниц красят горизонт кровью, враг ещё не сдаётся и с переломленным под Сталинградом хребтом медленно отползает к западу. Но и сюда, на пространства тундры возле матери приполярных вод великой реки Оби, на города, посёлки, лагерные зоны, фактории и оленьи стойбища, падает тень войны и наполняет воздух тревогой. Эта неспокойная атмосфера одних сводит с ума, превращая людей в чудовищ или жалкое подобие человека, лишённое воли и милосердия, другие, такие же с виду люди, возвышаются над морем житейским и становятся героями или ангелами.
Подобного издания в России не было уже почти девяносто лет. Предыдущий аналог увидел свет в далеком 1930 году в Издательстве писателей в Ленинграде. В нем крупнейшие писатели той эпохи рассказывали о времени, о литературе и о себе – о том, «как мы пишем». Среди авторов были Горький, Ал. Толстой, Белый, Зощенко, Пильняк, Лавренёв, Тынянов, Шкловский и другие значимые в нашей литературе фигуры. Издание имело оглушительный успех. В нынешний сборник вошли очерки тридцати шести современных авторов, имена которых по большей части хорошо знакомы читающей России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Стругацкий представляет альманах фантастики «Полдень, XXI век» октябрь (46) 2008 года: КОЛОНКА ДЕЖУРНОГО ПО НОМЕРУ. Самуил Лурье. ИСТОРИИ, ОБРАЗЫ, ФАНТАЗИИ Евгений Цепенюк «КУДА ГЛАЗА НЕ ГЛЯДЕЛИ». Повесть Андрей Бударов «КАМЕНЬ, ХРАНИ». Рассказ Майк Гелприн «ЧЕТВЕРТАЯ РЕАЛЬНОСТЬ». Рассказ Кусчуй Непома «РАЗБЕЖАТЬСЯ И ПРЫГНУТЬ». Рассказ Владислав Выставной «НЕ НАДО ВОЛНОВАТЬСЯ!». Рассказ Владимир Семенякин «ВКУС СПЕЛОЙ ЕЖЕВИКИ». Рассказ Игорь Тихонов «МЕТРО». Рассказ Алексей Смирнов «НОВОЕ ПЛАТЬЕ КОРОЛЯ».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть А.Етоева «Полосатая зебра в клеточку» продолжает цикл книг про супердевочку Улю Ляпину. На этот раз приключения поджидают Ульяну во время летних каникул на берегу Черного моря. Помогая своему новому другу Геркулесу спасти зебру Чуню с неправильными полосками, наша героиня проявит чудеса смелости и находчивости.
Горячая точка, а по сути — гражданская война, когда свои стали чужими. И нет конца и края этой кровавой бойне. А тут ещё и появившиеся внезапно дроны-шокеры с лицом Мэрилин Монро, от которых укрылся в подвале главный герой. Кто их прислал? Американцы, русские или это Божья кара?
Старый друг, неудачливый изобретатель и непризнанный гений, приглашает Мойру Кербишли к себе домой, чтобы продемонстрировать, какая нелегкая это штука — самоубийство... Как отмечает Рейнольдс в послесловии к этому рассказу из сборника Zima Blue and Other Stories, под определенным углом зрения его (в отличие от «Ангелов праха») вообще можно прочесть как вполне реалистическое произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа:«Хроники Маджипура»Юноша Хиссуне, работающий в Лабиринте, находит способ пробраться в Регистр памяти, хранящий множество историй, накопленных за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Маджипуре. Перед его глазами вновь происходят самые разные события из самых разных эпох маджипурской истории.«Время перемен»Действие происходит в отдаленном будущем на планете Борсен, заселенной потомками мигрантов с Земли, которая к тому времени практически погибла в результате экологических бедствий.
«… Были, конечно, и те немногие, кто свято верил в торжество прогресса. Но издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «PCwriter-2008», поэтому всем приходилось довольствоваться только слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока-Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал ее за хвост бывший кракер Роман Седельников, больше известный как Линукс. Помогал ему, якобы, некий Гамовер (настоящее имя не установлено)