Симона и Грета - [6]
– Галь, а как он учится?
– Чем он интересуется?
– О чем вы разговариваете?
– Кто его родители? Какие у него с ними отношения?
– Есть у него друзья?
Все эти вопросы Симона и Грета задавали Гале, потому что им необходимо было знать побольше о Галином мальчике – а они не сомневались, что Галя и Никита – это пара, и в телефонных разговорах с немногочисленными родственникми упоминали Никиту именно в таком качестве – «Галюшка с Никитой были в театре…» или «сейчас Галя с Никитой придут, я их покормлю и после этого могу быть свободна…»
Симоне и Грете Никита нравился. Они часто заводили с Галей разговор о том, какой он остроумный и веселый.
– Да это он только с вами такой, – отбивалась Галя. – А в жизни он довольно вялый и незаметный.
Их беспокоило, что Галя не ценит его замечательных привлекательных качеств, которые были очевидны для них. Симона говорила:
– Галя, он незлой, неконфликтный, внимательный.
– В нем есть мужское начало, и со временем он будет шикарным мужчиной, – вторила Грета.
– Вот когда будет, тогда поговорим. И вообще, что вам дался этот Никита?
Галя уверяла, что кроме дружеских чувств их ничего не связывает и что именно поэтому их отношениями можно дорожить – потому что дружба – явление более редкое, чем любовь.
– Ты, Галюша, не права. Будешь локти кусать, если упустишь такого парня.
– Слушайте, мне он нравится. Но не так, как вам хочется. Что я могу сделать? Мы дружим.
Сестры переглядывались и пытались выяснить, в чем дело – может, с ним что-то не так?
– Да нет же, он замечательный. Он умница-остроумница и все такое, но мне он как мужчина не нравится. Это понятно?
– А он за девочками ухаживает? Есть у него кто-то?
– За девочками он не ухаживает, потому что сейчас вообще никто ни за кем не ухаживает. Сейчас другое время. Сейчас встречаются, ходят вместе в кино, в кафе.
– Это и называется ухаживать.
– Ну не знаю. Вроде бы у него никого нет. Хотя другим девчонкам он нравится. Не могу сказать, что он институтский кумир, но думаю, некоторые были бы непрочь. Но он ни одну из них особо не выделяет. Хотя со всеми мил.
– Потому что он влюблен в тебя?
– Мам! Разве он похож на влюбленного в меня? Еще раз повторяю, мы друзья. И личная жизнь каждого не мешает этой дружбе.
– Какая же у него личная жизнь?
– Ну мало ли, какая.
– Но ведь он большей частью торчит у нас.
– Может, ему с вами интереснее, чем с нами.
– Почему все-таки? Может, он синий?
Галя прыснула, Грета расхохоталась.
– Мама! Какая ты у меня продвинутая, оказывается! Во-первых, не синий, а голубой.
– Какая разница!
– Во-вторых, он не голубой. Иначе он торчал бы не у нас, а где-то в гей-клубе. Но он – натурал.
– Натурал?
– Ну да, если уж ты разговариваешь в современных терминах. У него была трагическая любовь. И после нее он пока никого не может полюбить. Должно пройти время.
– А в чем трагедия? – поинтересовалась Грета.
– Грет, не могу рассказать, это его тайна.
– Но ты знаешь?
– В общем, да.
– От него?
– Да. Он сам мне рассказал. Только просил не трепаться на эту тему.
– «Не трепаться!» Как вы выражаетесь!
– Любопытно. Что там могло быть? Он не похож на человека, пережившего трагедию.
– Грета! Не пытайся меня расколоть. Я обещала.
– Да я и не пытаюсь. Я просто рассуждаю вслух. По крайней мере, я думаю, что это не история Ромео и Джульетты.
– Ну, мало ли какие бывают трагедии. Не обязательно с летальным исходом.
– Может, безответная любовь? – предположила Симона.
– Да нет, Симона, не похож он на человека страдающего. Он не пишет стихов о бессмысленности жизни. Он весел, уравновешен, в нем нет надрыва.
– Грета, кончай анализировать! А то ты сейчас докопаешься. И получится, что я его выдала. Он никогда не поверит, что ты сама догадалась.
– Да я же еще не догадалась. А если догадаюсь, то ты не говори мне, что я права. Вот и все.
– Ну да, не говори. Ты все равно меня раскусишь.
Грета рассмеялась.
– Хорошо. Не буду больше докапываться. Хотя кроме романа со школьной учительницей мне ничего больше в голову не приходит.
– Ну вот. Я же говорила!
– А-а, так вот оно что!
– Неужели у него был роман с учительницей? – поразилась Симона. – Но с кем же? Я практически всех ваших учителей знаю.
– Мам, значит, ты не всех знаешь. И потом, ничего такого не было. Просто ему нравилась учительница, а поскольку он хорошо учился, то она его хвалила. И он принял это за любовь с ее стороны. Вот и все.
– А в чем трагедия?
– В том, что его мечты оказались иллюзиями. Но он ее не может забыть.
– Странно. Детский сад какой-то. Как-то не вяжется…
– Но я надеюсь, ты не будешь у него уточнять подробности?
– Нет, конечно. Ладно. Я вас оставлю. Пойду к себе.
Когда Симона прикрыла дверь, Грета спросила:
– Речь идет о химичке?
– Да. А как ты догадалась?
– Я как-то была на родительском собрании вместо Симоны. Из всех учительниц она самая … с живыми глазами. И что же, мужу учительницы стало известно об этом романе?
– Вот именно. И был большой скандал..
– А ты об этом знала?
– Нет, все прошло мимо меня.
– А ее не уволили?
– Она сама ушла.
– Н-да. Вот вам и Никита. Но все равно здесь что-то не то. По нему не скажешь… Хотя…
– Знаешь, мне не очень удобно у него спрашивать подробности. И честно говоря, не особенно интересно.
В этих рассказах, как в стеклах чужих окон, мы можем увидеть свое отражение…
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.